Сибирские огни, 1980, № 6

178 ВИТАЛИИ КОРЖЕВ Вот типичное дЛя молодого поэта военной поры стихотворение «Декабрь под Моск­ вой». Л. Решетников пишет: Мы шли по разбомбленной автостраде От Дорохова На восток К Москве, Остатки нашей танковой засады — Два танка уцелевших, в голове, И два десятка пехотинцев сзади. Поэтическая первая строфа суховата, ин­ формационна, но в контексте стихотворе­ ния она совершенно необходима: соотне­ сенная с последующими строфами, она уже образует цельный художественный образ. А от Москвы На запад Шли и шли Солдаты в полушубках, в рукавицах, Спокойны и чуть-чуть широколицы. И лыжный след их пропадал вдали. Психологически важна здесь не только противоположность направлений движения (отступающих — на восток, наступающих — на запад),— важно качественное и количе­ ственное противопоставление этих движе­ ний: на восток «шли... остатки... танковой засады» (разве это сила?), «А от Москвы на запад шли и шли (существенное повторение слов!) солдаты... спокойны и чуть-чуть ши­ роколицы...» (а это уже сила, это двинулась на запад вся «широколицая» Русь). Лишь скрип ремней да лыж в морозном мире... А я тогда и не подозревал, Что это час победы вызревал: Все шли и шли солдаты из Сибири... Надо сказать, что вера в конечную нашу победу (а стихотворение написано в 1941 году) выражена в цитировавшихся строфах с достаточной публицистической убедитель­ ностью. Однако тут явственно сказываются и некоторая заданность, и схематизм раз­ вития авторской мысли. Но в этом же стихотворении есть еще одна строфа, и вот она-то ясно показывает и сильные, и слабые стороны стихов моло­ дого Л. Решетникова. Сразу после первой строфы (об отступающих солдатах) « идут строки, в которых прорывается мощное и подлинное поэтическое чувство: И колыхалось в черноте ночной Ночных пожарищ зарево над нами. И груз вины качался за плечами, И грозный враг катился за спиной. Первые стихи Л. Решетникова о войне были замечены в Москве и на фронте. Ли­ тературовед, профессор Л. И. Тимофеев, член редколлегии журнала «Знамя», при­ нял для публикации шесть стихотворений («Дневник войны»). «Комсомольская правда» и «Огонек» также печатают в 1942 году сти­ хи молодого поэта. Несколько стихотворе­ ний Л. Решетникова для «Красноармейской правды» и для сборника «Фронтовые сти­ хи» отобрал Алексей Сурков. Более того, этот крупный советский поэт, выступая в июне 1942 года на собрании московских литераторов с докладом «Стихи в строю», поставил имя Л. Решетникова рядом с име­ нами всесоюзно известных наших писате­ лей. Он сказал: «Поэзия (начала войны.— В. К.) стала самым мобильным, самым ак­ тивным, самым лобовым видом литературы в эти 11 месяцев... Особенно остро чувст­ вуешь теперь набухание поэзии соками жизни и яркостью образов, создаваемых поэтами, и возмужание голосов поэтов, ко­ торые в одинаковой мере подтверждают и 46-летний заслуженный советский поэт Ни­ колай Тихонов, и совсем молодой 27-летний Константин Симонов, и талантливый, 21 го­ да, никогда, нигде не печатавшийся красно­ армеец-сапер Леонид Решетников» (А . С ур­ ков. Собр. соч. в 4-х томах. М ., «Худ. лите­ ратура», 1966, т. 4, стр. 185— 186). Чем же решетниковские стихи военных лет привлекали внимание и читателей, и опытных литераторов? Ответ на этот вопрос дает сам поэт (в упоминавшемся уже предисловии к сбор­ нику Г. Суворова): «...наши первые, доволь­ но корявые стихи имели то общее, родня­ щее их свойство, что были не столько про­ дуктом наших поэтических поисков, сколь­ ко исповедью перед боем...». А исповедь — на то и исповедь, чтобы исключалась самая малейшая фальшь в д у ­ шевных излияниях и помыслах. К такого ро­ да стихам-исповедям можно отнести, к при­ меру, «Перед атакой» (1943). Сначала автор рисует картину предгро­ зовой, напряженной, «как тетива», тишины: лишь где-то, как далекие раскаты грома, слышны орудийные выстрелы да видно, как «за рокадой, вдоль ничьей дороги, пы­ лают, словно свечи, хутора». Вдруг эту не­ прочную, сторожкую тишину нарушает не­ истово пьянящее, заливистое пенье соло­ вья... И тут-то поэт находит художественно зримый, психологически правдивый и вол­ нующий образ: И в этот час, за полчаса до боя, В рассветный этот час я увидал, Как, к солнцу повернувшись головою, Товарищ землю ж арко целовал... Поэтическое обобщение, естественно вы­ текающ ее из предыдущих строк, несет чи­ тателю важную мысль о накале, обострении патриотических чувств советского человека в тяжкие дни войны: Земля моя! Ты нас, к ак мать, качала. Вела вперед, заботясь и любя. Но лишь в годину горя и печали Мы поняли, что нет нас без тебя. Стихи Л. Решетникова военных лет, явля­ ясь поэтическими документами времени, подкупают своей простотой и задушевно­ стью, непритязательностью и искренностью. Их патриотический, гражданский пафос вы­ плескивается прямо и открыто, но без ри­ торического надрыва и крикливости, а при­ частность автора к подвигам и суровому быту войны делает поэтические строки до­ стоверными, выстраданными. Справедливо­ сти ради надо сказать, что молодой поэт не всегда и не во всем был еще самостоя­ телен: литературные авторитеты и образцы иногда подавляли растущ ее дарование, за