Сибирские огни, 1980, № 6

172 ЛЕОНИД РЕШЕТНИКОВ Разумеется, я ничего не имею против того, что Вы поместите в Вашей книге сти­ хотворение с посвящением его мне. Желаю Вам всего доброго. А. Твардовский. 26 декабря 1968 г.». В июне 1970 гбда, поздравляя поэта с шестидесятилетием , я послал ему свои за­ метки о его стихотворении «Две строчки», которое я впервые услышал от него при первой нашей встрече, в мае сорок четвертого. Месяца полтора спустя он ответил мне бандеролью, в которой оказались два тома поэм и лирики, только что вышедшие в «С о ­ ветском писателе». На титульном листе первого тома было написано его рукой: «Л. В. Решетникову с признательностью за поздравление и заметки о «Двух строчках». А . Твардовский. 15.08.70». Как известно, вскоре поэта не стало. Это была тяжелейш ая утрата для всей на­ шей поэзии. Многие из нас переживали ее как утрату личную. Единственным утешени­ ем для всех нас является его поэзия и его уроки, которые всегда с нами. НА СТЫКЕ ПОКОЛЕНИЙ Ш ел сорок пятый год. Мы были в Польше. Холодные ветры русской зимы давно отстали от нашего стремительного продвижения на запад. В лицо дул сырой ветер Атлантики. И в его дыхании, перемешанном с сырым снегом и хлестким дож дем , все чаще ощущались струи весеннего тепла. Но главные токи наступающей оттепели были внутри нас, они били из наших глаз. Заканчивалась четырехлетняя война, страда, исполненная тревог и отступлений, оборо­ нительных боев и контрнаступлений, тяжелы х маршей и стремительных прорывов, не­ восполнимых потерь и незабываемых встреч. Бои еще продолжались, но мы уже могли позволить себе думать о днях, которые стояли за порогом Победы. Эти долгожданные дни неудержимо приближались к нам, подавая о себе весть самым различным образом : то кто-то вдруг получал краткосроч­ ный отпуск домой по семейным обстоятельствам, о чем раньше и помыслить было не­ возможно; то до нас доходил слух о каком-то счастливом сверстнике, воевавшем справа или слева от нас, на которого якобы «только что» пришел вызов от «самого Ф адеева»; то вдруг нашу редакцию догоняли какие-то молодые люди и девушки в штатском, оказывавшиеся студентами Литинститута, присланными к нам на практику; * ° ВДРУГ среди маршей и передислокаций, прямо на перекрестке полевых дорог, мы встречались с нашими собратьями по другим армиям,— так сузился фронт и переме­ шались дороги различных частей и соединений! Помню, как еще под Уманью , в бескрайнем поле, превращенном вешней водой и нашими танками в сплошное месиво непроходимой грязи, мы, продвигающиеся почти вплавь и вытаскивающие наши редакционные машины на собственных плечах и плечах нескольких волов, мобилизованных в ближайших селах, встретились с таким же кара­ ваном застревающих машин, которыми командовал высокий белокурый капитан в за­ хлестанной грязью шинели. Это был армейский журналист и начинающий писатель Сергей Сергеевич Смирнов, которого хорошо знали еще до войны по Литинституту Михаил Луконин и ответственный секретарь нашей редакции Петр Хорьков. Краткая встреча эта под дождем и среди моря грязи, где даже и присесть-то было негде и не на что, ознаменовалась пятиминутным «привалом стоя» и глотком спирта, который в те времена отпускался фронтовым типографиям для промывки шрифтов... А теперь, ранней весной сорок пятого года, уже за пределами нашей земли, в Польше, так же неожиданно произошла другая встреча, которая длилась несколько больше — целую ночь! —- и о которой я и хочу рассказать сейчас. * Мы стояли на ночевке в какой-то деревеньке, находившейся, как мне помнится, между Цеханувом и Млавой. Я только что вернулся из очередной поездки в свою род­ ную танковую бригаду и уже спал, когда далеко за полночь в соседней комнатушке, где ночевал Луконин, вдруг раздался шум, стук передвигаемых табуретов, радостные воз­ гласы. Накинув на плечи шинель, я толкнул дверь и увидел держ ащих друг друга в объятиях Луконина и незнакомого мне военного. Когда, несколько успокоившись и