Сибирские огни, 1980, № 6

163 рой эшелон для пополнения, в нашем расположении внезапно появился подполковник Смирнов, редактор армейской газеты. Разыскав комиссара бригады подполковника Рылеева, который в это время на­ ходился с политотдельцами, Смирнов вручил ему какую-то бумагу. Это было предпи­ сание о моем назначении на должность литературного сотрудника газеты 5-й Гвардей­ ской танковой армии «На штурм». Мой тезка, Леонид Васильевич Смирнов, был отличным газетчиком и большим оригиналом. Весь обратный путь он пугал меня разными страстями, связанными с мо­ им новым назначением. То говорил, что я сегодня же должен буду написать передо­ вую статью о ведении танкового боя в наступлении, то уверял, что от меня потребуют подвальную статью о действиях танков в прорыве. Страхи моя, как я теперь понимаю, были напрасными. Тем более, что, если бы я такие статьи и смог написать (сегодня же, в день прибытия в редакцию ), никто бы их, конечно, и в первую очередь сам редак­ тор, не поместил: это явилось бы разглашением тайны. Д умаю , что под видом всех этих редакционных страстей мой тезка всего лишь хотел дать понять мне, к чему го­ товится сейчас армия и к чему должен быть готов я, как работник редакции. Однако напугал он меня за дорогу изрядно. И когда мы приехали в какой-то за­ росший кустарником овраг, где, полузарытые в склоны, стояли машины редакции, и стал меня знакомить с моими новыми коллегами, я настолько был погружен в размыш ­ ления о том, как же и что же я напишу сейчас в своей первой в жизни передовой ста­ тье, что все лица проплывали передо мною как бы в некой дымке. И только когда один из представляющихся произнес: «Луконин»,— я вдруг очнулся. — Михаил? — спросил я. — Он самый! — усмехнулся офицер и коротко пожал руку. Впервые я услышал это имя сразу после войны в Финляндии, когда в журнале «Октябрь» прочел его стихи «Мама», «Письмо», «По дороге на войну», «Коле О трада». Они запомнились. А потом я надолго потерял его из виду. И даже не знал, жив ли он: такая с тех давних пор всесветная шла заваруха! А он, вот — он. Оказывается, и жив, и здоров, и, судя по виду, достаточно весел! Передо мной стоял моложавый темнолицый лейтенант, с несколько вислым и, как у боксера, чуть приплюснутым носом, готовыми вот-вот рассмеяться глазами. На голове его сидела суконная, сдвинутая на сторону, пилотка. На ногах — поношенные, но вы­ чищенные до блеска яловые сапоги. Вскоре шофер наборной машины, он же — по совместительству — повар редак­ ции, ефрейтор Рубен Цвхедиани принес в ведре дымящуюся пшенную кашу. Смирнов каждому отмерил «горючего», не обойдя при этом и меня, и тут я понял, что никакой передовой статьи сегодня с меня спрашивать не будут. Кроме редактора и Луконина, вокруг меня в полуземлянке-полунише, вырытой в стене оврага и завешенной плащ-накидкой, неярко освещенные светом «катюши», си­ дели мои новые товарищи — секретарь редакции старший лейтенант Петр Хорьков, на­ чальник издательства старший лейтенант Яков Зицерман, спецкор газеты лейтенант Яков Слоним и фотокорреспондент младший лейтенант Владимир Климов. __ За пополнение! — сверкнув очками, произнес мой тезка. Началась моя служба в армейской газете «На ш турм», мало чем отличающаяся от работы любого политработника, разве что большим спросом ежедневного результа­ та тр уда, определенного количеством строк, которые должны быть выданы в конце рабочего дня, независимо от того, удачный или неудачный был бой, есть или нет у тебя связь с редакцией, здоров ты или не здоров. «Жив или не жив»,— добавлял обычно к этому редактор, лично следивший за неукоснительным выполнением им самим выра­ ботанного железного правила: «Умри — но выход газеты обеопечь!». Особенно много было организационной и хозяйственной работы у самого редак­ тора и секретаря, а также, естественно, у начальника издательства. Мы же, корреспонденты газеты, то есть Луконин, Слоним, Клим ов и я, большую часть времени находившиеся в частях, пользовались относительно большей свободой действий. Мы были ближе к переднему краю. Однако, конечно же, не ближе, чем сол­ даты первой траншеи. и*