Сибирские огни, 1980, № 6

U 9 Он листал партитуру и говорил, Всв мол­ ча слушали. Вдруг, на каком-то словесном пассаже, он остановил себя и сказал с естественнейшей теплотой: — Нет, все-таки до чего я рад, что уже тогда мог написать эту музы ку... И все стало на свои места. Здесь совсем не было самодовольства. Нежность, с которой художник говорит о первом своем значительном произведении, так же мало похожа на самообольщение, как нежность матери. Этого чувства можно стесняться, но его нельзя скрыть... Компо­ зитор до сих пор с радостью вспоминает, на каком огромном гвооческом подъеме создавалась симфония, как помогал ему своими советами большой энтузиаст его музыки дирижер Ю . Николаевский, кото­ рый настолько увлекся партитурой, что вы­ учил ее наизусть. Вещь была исполнена с большим успэт хом, получила резонанс в прессе. Затем она прозвучала в Ленинграде, Ом ске, Риге, Барнауле, других городах. Она дала старт целому ряду блестящих сочинений Мурова в этом жанре. Начался самостоятельный путь большого музыканта. Ещ е об одном сочинении Мурова, зна­ менующем начало, следует сказать особо. Речь идет о его хоровом цикле «Из сибир­ ской народной поэзии». Как и Первая сим­ фония, этот цикл на всю жизнь остался у Аскольда Федоровича привязанностью «первой любви». Дело не только в удачной концертной судьбе этого произведения, но и в особой легкости, с которой оно было , сделано. Его незабываемо радостно было писать. Эта свободная увлеченность — запах счастья! — как бы доносится волна­ ми от самой музыки, когда она звучит. И вот уже публика и музыканты почувст­ вовали, что за три года, прошедших со времени создания Первой симфонии, в творчестве композитора произошел ог­ ромный сдвиг. Теперь уж не скажешь о «многообещающем сочинении начинаю­ щего автора». Перед нами — чеканное сво­ им безусловным мастерством произведе­ ние зрелого художника. Заметим , что задача, которую он перед собой поставил, была крайне сложна: написать музыку на подлинные народные тексты, избегнув, од­ нако, прямой стилизации,- обогатить парти­ туру всеми приемами современного хоро­ вого письма — и при этом не погрешить против самого духа народной музыки! Добавим, что каждый из хоров — это не просто песня, а целая хоровая поэма, Конечно, то была не первая хоровая вещь, им написанная. Несколько ранее бы­ ла создана кантата с хорами «Строить и жить», также получившая благожелатель­ ную прессу и успех у публики. Но именно после исполнения цикла «Из сибирской народной поэзии» о Мурове заговорили не -только как о симфоническом, но и как о хоровом композиторе. С тарт миновал... О произведениях, которые последовали за этим, нет нужды говорить специально. Они хорошо известны слушателям. Орато­ рия «Бессонница века», 2, 3 и 4-я симфо­ нии, «Блокиана», «Тобольская симфония» уже прочно вошли в золотой фонд сибир­ ской музы ки и были услышаны во многих городах Сою за. Но вот что замечательно: почти ни одна новая вещь Мурова не обходилась без споров и резкого столкновения мнений. ...Зал филармонии после исполнения Чет­ вертой симфонии Мурова. Публика гудит. Одни, споря, идут в гардероб, другие, спо­ ря, идут за кулисы. Очередь поздравляю­ щих. Она внушительна. Протиснуться к ав­ тору трудно. Теоретик Икс, дожидаясь с протянутой уже рукой, говорит самому себе: «М-да. любопытно звучит симфония, особенно когда сзади слышишь милицей­ скую сирену. Но какой тут тайный смысл, хотел бы я знать?» М узыковед Игрек восхи­ щается каноном труб, который был испол­ нен из разных концов сцены, но автор холодно ему заявляет: «Это мог бы напи­ сать всякий дурак!» У него задиристое настроение. Композитор Зет меланхолично ж естикулирует трубкой. ...Зал Новосибирского Дома ученых (академ городок). Только что играли ка­ мерную музы ку Мурова. Часть людей, по предложению распорядителей, осталась в зале. Исполнители и композитор выслу­ шивают мнение ученой публики. Слово берет доктор наук Имярек и благодушно спрашивает: — Имеет ли право на существование музыка без адекватно выраженного мело­ дического начала? Возьмите, например, Чайковского. У него что ни возьми, все можно спеть. Хотелось бы попросить ав­ тора спеть что-нибудь из его фортепиан­ ной партиты. Не можете? А га... ...Воронеж. Премьера Третьей симфонии Мурова. В местной газете «Коммуна» по­ явился целый платоновский диалог, трак­ тующий проблемы музыкального творче­ ства. Его автор, подписавшийся Алексан­ дровым, так же, как и Платон, стоит за Идею. Правда, не совсем в античной интерпретации. Копья ломают два собесед­ ника: Наивный слушатель и Мудрый слуша­ тель (в котором читателю предоставляет­ ся счастливая возможность узнать автора статьи). Наивный лепечет что-то о новатор­ стве, о том, что надо раздвигать горизонты музыкального мышления, но делает это так, что лишь помогает М удрому вывести на чистую воду приезжего крамольника, который «забывает про свою граждан­ скую ответственность и начинает руковод­ ствоваться лишь призрачной свободой творческого духа, толкающей его к все­ возможным, формального толка, изыскам». Наивный напускает какого-то тумана насчет «века атомной физики и кибернетики», а Мудрый разгоняет туман ясным светом «необходимости служить народу, а не