Сибирские огни, 1980, № 6

ИЕКНСЕТВО Л. Штуден ЗРЕЛОСТЬ ТАЛАНТА Когда говоришь о человеке, чьей про­ фессией является творчество, всегда есть соблазн апеллировать сначала к его произ­ ведениям, и затем уж, держась за эту ариаднину нить, шагнуть в лабиринт его судьбы. Но известно уж давно, что, соз­ давая, мы производим, в конце концов, нечто отдельное от самих себя, и судьба творения автономна от судьбы творца. Их пути расходятся. Поэтому не будем детально говорить о музыке Аскольда Федоровича Мурова: это — задача музыковедения (и не любо­ му музыковеду она по плечу). Мы будем говорить о человеке, о своеобразной и яркой личности, о деятельном и мыслящем художнике, без которого уже трудно пред­ ставить себе историю культуры Сибири двух последних десятилетий. ...Вспоминается коротенькое собрание в Сою зе композиторов, официально не запланированное, когда слушалась в запи­ си «Осенняя симфония» Мурова. Аскольд Федорович никого не приглашал заранее, народу было не слишком много. От симфонии ждали новых композицион­ ных находок, смелых решений, дерзкой тембровой палитры, то есть того, чем щед­ ро многие годы одаривал слушателей ком­ позитор Муров. А услышали — нежную, очарованно-прозрачную мелодию, муд­ рую печаль, выраженную вполне «тради­ ционно» и просто. В этой музыке все было скромным: и название, и размеры частей, и средства выразительности. Ничто не ошеломляло, не будоражило, не броса­ лось в уши. Профессионалы были озадачены, неко­ торые даже шокированы. Один компози­ тор сказал с сомнением: — Как-то неожиданно просто. Даже не знаю, как отнестись к этой музыке... Ему ответил старый маститый музы­ кант: — Ничего, голубчик. И ты к этому при­ дешь когда-нибудь. Все мы приходим к этому. Музыканты, сгрудившиеся вокруг пар­ титуры, не торопились высказываться, но видно было, что простота музыки не об­ манула их и не разочаровала. Что-то чув­ ствовалось нешуточное за этой светлой, как улыбка, ясностью звучания. То была ясность много переболевшей души, не до­ ступная никакому Наивному сознанию. Яс­ ность катарсиса. Автор симфонии, будто бы извиняясь, развел руками: — Вот, такая... забавная получилась му­ зыка. За шутливой интонацией скрывалась естественная застенчивость человека, вы­ нужденного приоткрыть для обозрения душ у. Рефлекс защиты... Так вот тихо, глубоко и спокойно нача­ лась для Аскольда Федоровйча творче­ ская полоса, о которой, быть может, бу­ дущие музыковеды напишут: «Стиль позд­ него Мурова». Мы ничего еще не знаем об этой полосе и о том, какие вещи будут написаны им в ближайшие годы. Творче­ ская зрелость загадочна. Она не любит предсказаний. Зато мы помним, как начинал компози­ тор Муров два десятка лет назад, будучи еще студентом Новосибирской консерва­ тории. Еще не закончив обучения (ускоренно­ г о — за четыре года вместо пяти, поло­ женных учебным планом), Муров был ав­ тором почти полусотни произведений в различных жанрах. И многие из них писа­ лись отнюдь не «в стол», не для «общего тренажа», а уже для живого звучания. С р е­ ди них были произведения крупной фор­ мы: трио для фортепиано, скрипки и виолончели, соната для альта и фортепиа­ но, два струнных квартета, балет «Мой- додыр» по сказке Чуковского.