Сибирские огни, 1980, № 6

128 ВИКТОР ПАРИЕВ — Ну и ничего, не сдерживайтесь... зачем сдерживаться... посто- ните, легче станет... тут кого стесняться? — бормотал Грошев. — Нет, ни к чему это. Беспокойство другим. Приятного нет, когда стонут, я знаю... „ ___ _ «А говорят, он крутого нрава, капризный!» думал 1 рошев. Старик, словно угадав его мысли, сказал: ^ „ — А ты не думай, что я всегда тихий такой да слезливый. Я под­ час себя теряю, помутнеет в голове от боли — и срываюсь. С докторшей одной поцапался, когда еще лежал в палате. Накричал при всех, ну вот меня сюда и вывезли. Теперь-то я умею совладать, а поначалу трудно было. — Вот вас, значит, почему сюда определили... •— Поэтому, сынок, поэтому. За дело, по заслугам. Ну а я не про­ тив. Мне здесь лучше, честно говорю. Я в стороне лежу, тихонечко, а пошумлю, допустим, так другим не помешаю... Ты-то как? Сегодня ве- селее смотришь, молодцом. — Ко мне с работы приходили. — Хорошо. Товарищи, значит? — Товарищи. И начальство. — И то хорошо. Почет как пострадавшему. — Да ну их. Протоколы всякие... — Ты не женатый? — спросил вдруг старик. Вот этого вопроса Грошев не хотел бы сейчас слышать. Он по­ мрачнел и ответил не сразу. — И да, и нет,— сказал он наконец. — Вон что-о... А я думал, тебя раны твои тяготят. Старик, прикрыв глаза, сделал несколько затяжек. Он курил деше­ вые едкие сигареты, дававшие запах жженой ваты. — И раны тяготят,— ответил Грошев медленно и глухо.— Все ме­ ня тяготит. — Послушай,— горячо сказал старик, приподнимаясь на локте, вытягивая руку и беря его за кисть повыше забинтованного места.— Послушай, ты расскажи мне. Я в жизнь твою не полезу, не думай. Не можешь рассказать — не надо, а можешь, расскажи. И советов не ус­ лышишь, я не для советов это. Я познать хочу' — Чего тут познавать,— усмехнулся он.— Ну, не сжились и расхо­ димся. Дело обычное. — Неправда, милый, тут не то, я вижу ведь. Страдаешь ты по ней? — Страдаю. — Другой у нее, что ли? — Нет никакого другого. — А что она к тебе-то? Любит? — Наверное... — И ты ее? — И я. — А жить — никак? Старик взволнованно затянулся и откинулся на подушку, выпус­ тив вверх струю серого дыма. Мимо них ходили сестры, больные, вра­ чи. Санитарки провезли больного с перевязки, и после этого долго ви­ сел в коридоре пронзительный спирто-йодовый дух. — Вот так оно и есть,— проговорил старик, грызя мундштук и глядя в потолок, словно читая что-то на нем,— Так человек сделан. Отчего, почему так он сделан — загадка. Два любящих ужиться не умеют, не выходит у них. Почему не выходит? Поди-ка дознайся! Сло­ жен человек, сынок, ох сложен, не поймешь его. Только обрадуешься: понял! — а он новое отмочит, и опять ты в дураках. Книг сколько пи­ сано! И все нас учат жить. Так хорошо, а этак плохо, так вот правиль-