Сибирские огни, 1980, № 6

105 кидай дальше», но и научился с кайлом обращаться, с лопатой, эконо­ мить движения в тесном забое, глазомеру научился, точности удара и броска, научился класть пожоги так, чтобы жар не в небо уходил, а в мерзлый грунт, и другим премудростям и тонкостям. Забыл Федор имя и фамилию того горняка, а вот уроки его помнит и помнит игру, в кото­ рую тот играл: лопату бросит и считает про себя — «рубль», или «два рубля», или «трешка» -г- в зависимости от категории, от глубины. Лопат десять грунта выбросит, обопрется о черенок и передохнет. Аккуратно человек работал, не запаливал себя, а по выработке одним из первых был. Над подсчетами его, полушутливыми, полусерьезными, Федор по­ смеивался, длинный рубль ему ни тогда, ни теперь земных радостей не застил, да и какой интерес все время в одну и ту же игру играть. Дни друг на друга только у скучных людей похожи, и работа кажется однообразной только тем, кто ее до конца не распознал... Кайло вдруг цокнуло обо что-то твердое, еще и еще. Валунчнк попался. Ну и ты здравствуй, братишка, немало я вашего брата из-под земли на свет божий выковырял, а в этом сезоне ты первый. Федор начал расчищать забой, но из земли показывалась ровная поверхность камня без намека на закругление. Вот так боров! Да, тут, однако, наши не пляшут. Шурф сел на валун, капитально сел. Не зря место сразу ему не понравилось! Хорошо хоть на малой глубине. Надо было начинать другой шурф. В подобных случаях, когда выра­ ботка с первого же метра не пошла, можно самому, без геолога, выби­ рать другую точку в радиусе двадцати пяти метров. Федор походил вокруг, но чего уж теперь? Выбирай не выбирай — настроение испорчено. Это как в магазине: вещь должна сразу в глаза бросаться, тогда и берешь ее с охотой. Топор был под рукой. Федор отрубил от валежины сучок потолще, укоротил его сантиметров до пятнадцати и заострил с обоих концов. Вспомним детство, раз так, сказал он себе. Утрамбовал на отвале пло­ щадку, положил «чижика» и, не примериваясь, ударил по кончику обу­ хом. «Чижик» упал метрах в десяти, как раз на линии, самое то. Время клонилось к вечеру, а усталости Федор еще не чувствовал, и хоть незачем было в первый же день выкладываться, азарт работы захватил его, ни о чем он уже не думал, только размеренно врубался в землю, кайлил, подчищал забой и снова кайлил, рвался вглубь, словно действительно был кладоискателем, сдувал с верхней губы капельки пота. Он положил себе вскрыть и здесь мерзлоту, развести пожог и спо­ койно отправиться в лагерь. Грунт шел самый что ни на есть гадостный — тяжелая ломовая глина с галькой, то и дело налипавшая на лопату. На такую глину категория явно занижена, надо будет сказать геологу. Хотя что этот салага может сделать? Надо трясти отдел труда и зарплаты, проводить хронометраж. И надо внушить геологу, чтоб почаще заглядывал в те нормативы, которые ему перед полем отпечатывают на машинке. Утерев пот и перекурив, Федор взялся каилить дальше. Когда наги­ бался, лицо обдавало холодом — мерзлота близко. Вскрыть ее, и на сегодня шабаш. Было около семи вечера, когда Федор управился на тридцать вось­ мой точке и пошел на тридцать седьмую поглядеть пожог. Там все оказалось в порядке, бревешки в середине прогорели, но жар оставался. Федор сложил вместе обгоревшие концы, сверху навалил замшелую корягу и набросал сырых сучьев. Теперь жар сохранится до утра, про­ греет грунт сантиметров на сорок. Федор шел вдоль поисковой линии к ее началу, к тридцать шестому шурфу нес на плече инструмент и чувствовал, что все-таки устал. С отвычки устал Но эта усталость была еще не усталостью. Настоя