Сибирские огни, 1980, № 5

Б У Д Н И П О Д В И Г А 17 ) И это говорили выходцы из богатейших дворянских семей России, которые имели и блестящие по тому времени образование и воспитание, и не менее блестящие перспек­ тивы на пути к чинам и карьере. Чего же недоставало им? А недоставало обществен­ ной справедливости, равных прав для каж­ дого, счастья и благополучия для всех, а не только избранных. Материальное не зада­ вило в декабристах духовное. Обществен­ ное самосознание было развито в них на­ столько сильно, что постоянно ощущали они в себе готовность к самопожертвова­ нию во имя высшей идеи, идеи освобожде­ ния народа. Идея эта стала целью, смыслом жизни многих поколений борцов за общественную справедливость. Она вела за собой массы в горнило революционных и освободитель­ ных сражений. Полностью и окончательно свое воплощение нашла она в образовании и строительстве первого в мире социали­ стического государства. Но передача идей и традиций одного по­ коления другому—непростой процесс. Вре­ мя корректирует и старые идеи, и старые традиции. Новые поколения не перенимают безоглядно опыт старших. Так, скажем, лю­ дям, не видевшим, не знавшим войны, уже недостаточно только свидетельства очевид­ цев. Важно не просто проникновение в ду­ ховный мир человека на войне и его пости­ жение, но и обязательное соотнесение со своим собственным мировоззрением. Веро­ ятно, в этом и заключено современное вы­ ражение преемственности поколений. Вообще проблема «отцов и детей» в ми­ ровой литературе в большинстве случаев выглядит как борьба нового, народившего­ ся со старым, отживающим. И только, по­ жалуй, в современной советской литературе о войне нет этого четко выраженного про­ тивоборствующего начала. Напротив, бла­ городное влияние «отцов» на «детей» стало еще одним источником героизма, еще од­ ним слагаемым нашей победы. Впрочем, сам характер Великой Отечест­ венной войны, освободительный со стороны советского народа, обусловил такой способ взаимоотношений «отцов» и «детей»: отцы защищали свои семьи, сыновья — матерей, защищали сестер, младших братьев, люби­ мых, а все вместе — Родину. Своеобразно выглядит преемственная цепь в повести «Солдат и мальчик». О том, кто конкретно оказал влияние на самого Андрея Долгушина, можно только догады­ ваться, явных носителей этого влияния в произведении нет, кроме бывшего учебно­ го мастера дяди Паши, но суть влияния тем не менее ясна. Она как бы спроецирована на отношения Андрея и сироты-детдомовца Васьки. В роли наставника в этой связке вы- ступает Андрей Долгушин, боец Красной Армии, с которого мальчик берет пример, учится у него мужеству и стойкости. Не важно, что сам солдат на грани фактическо­ го дезертирства. То, как он относится к сво­ ему положению, как заряжен на борьбу с врагом, передается и Ваське. Чтобы как-то помочь солдату, мальчик выигрывает на базаре у жуликов немного денег в карты и покупает продуктов. И вот какой диалог происходит между ними, ког­ да Долгушин узнает, каким путем добыты деньги: «— Я, дружок, не шучу. Пойми, настоя­ щие люди этим не занимаются. — А как жить? — Тот вытянул остренькое лицо к солдату. Так и жить. Не врать и не красть. На­ стоящие люди уважают других людей. — Сейчас война,— убежденно рассудил Васька.—-А красть можно и у жуликов, они нынче во — разъелись! Какая же разница, если все равно кра­ жа? Тут враг против нас, весь мировой фа­ шизм навалился. А мы... Что же, мы долж­ ны, как звери, только бы выгадать да уце­ леть. Так разве надо? — Нет,— помотал головой Васька. Украли у меня вещи, оружие,— раз­ мышлял вслух солдат.— А мне гадов бить надо. А я тут, в тылу, как последняя сявка скрываюсь, вместо того, чтобы за нас с то­ бою грудью стоять». Своим примером солдат учит мальчика, каким, даже в самых сложных и непредви­ денных обстоятельствах, должен оставаться советский человек. И для забитого детдо­ мовского ханурика Васьки уроки эти не про­ шли даром. В самый критический для себя момент, когда пришла пора дать отпор ко­ ролю детдома Сычу, Васька вспоминает Андрея Долгушина, его спокойное и убеж­ денное: «Если ты настоящий человек, Васи­ лий, а твое дело правое, умей же за себя и за свое право постоять перед врагом. Бей его, не бойся!» — Отцы! — вновь появился долговязый студент.— Благодарю за службу! — рявкнул °н, дурашливо приложив ладонь к уху, про­ тягивая другой рукой возвращаемый коро­ бок спичек. Был он явно навеселе. Его распирала не­ уемная молодая энергия, подогретая к то­ му же пивом и «бормотухой» станционных буфетов. По всему было видно, что душа у него «горела» и требовала чего-нибудь «эдакого». Он стоял, пьяно подбоченясь, длинный, жилистый, голубоглазый, с хиппо­ вой гривой и несолидным белесым пушком на верхней губе и подбородке, и ждал, по­ следуют ли возражения. Я внутренне на­ прягся, готовясь к скандалу. — А ты ее пробовал, службу-то? — на­ смешливо поинтересовался старик. — А я эту школу жизни заочно прохо­ жу,— захохотал студент. — Заочно,— встрял и другой старик.— Тебе бы всамделе с наше в окопах лова- пяться на мерзлой земельке да кирзушки родимой потрескать пару годков... — Давай, отец, давай! — нисколько как будто и не обиделся долговязый.— Расска­ жи, как там было дело под Полтавой! Нет, погоди. Я сейчас. У нас там еще остаться должно... Он проворно исчез из нашего купе, но через минуту появился в сопровождении другого парня, пониже и попроще на вид. Каждый нес по бутылке вина.