Сибирские огни, 1980, № 5

158 Д . З О Л О Т О В В конце тридцатых годов, бывая ^ Ново. Кузнецке, мне приходилось часто слышать имена популярных тогда врачей Смирнова и Шмуйловича, Афанасьева и женщины-пе­ диатра, фамилии которой не сохрайила па­ мять. В ту пору сибирская медицина здесь была малочисленной по сравнению с ны­ нешней. Докторская популярность в новом городе не уступала артистической. Врачей знали, на улице с ними раскланивался да­ же тот, кто лишь раз был у них на приеме. Им уступали место в очередях, ловили на лету их советы, гордились знакомством и общением. Этот элемент популярности имел, на наш взгляд, и чисто медицинское значение — в р а ч а м в е р и л и . (Теперь такая попу­ лярность, кажется, совсем перешла от лич­ ностей к медицинским коллективам, инсти­ тутам, больницам, а персональная — к «авторитетам без имен».) Часто говорят: «потом меня доцент смотрел», или «у них профессор консультирует» и т. п. Иногда приведут примету — «лысый такой», «высо­ кий, худой», «громко разговаривает», но не более того. В ослаблении коммуникабель­ ности на линии «врач — больной» не обви­ нишь телевизор, квартирную замкнутость или другие блага-потери цивилизации. Кто виноват, не берусь судить. Только плохо это, если о Кристиане Бернарде мы знаем больше, чем об участковом своем враче. Ему следовало бы вернуть доброе теплое имя «домашнего», чтобы не путать с дру­ гим участковым, более строгой специально­ сти... КМК и «комбинат здоровья» начали рас­ ти чуть ли не в один день, в одно памятное лето 1929-го. Если на первом появились пер­ вые люди с лопатами и грабарками, тб на втором — один доктор с деревянной слухо­ вой трубочкой, один фельдшер с банкой йода, корзинкой бинтов и ваты и крестьян­ ской избой-изолятором, аж на пятнадцать топчанов. К осени, когда вовсю развернулись рабо­ ты на площадке Кузнецкстроя, здесь объ­ явилась перекочевавшая из ближайшей де­ ревни первая амбулатория, удвоившая чис­ ло врачебных приемов. В число времянок первой очереди были включены несколько засыпных и рубленых бараков. В них мень­ ше, чем через год,— как утверждают ме­ дицинские историографы города,— развер­ нулась «крупная по тем временам» больни­ ца. Ее наследницей считает себя нынешняя городская № 1. (В подтверждение того, что нет ничего более постоянного, чем «вре. менные» постройки, можно заметить, что тот «больничный городок» просуществовал 33 года, хотя за это время было построено несколько новых современных больниц, в том числе первый из корпусов будущей «наследницы».) С далекими временами Кузнецкстроя связаны имена первых врачей больницы, которые я назвал. Они остались в благодар­ ной памяти уже нескольких поколений кол­ лег, продолжающих бессменную вахту, в имени улицы, названной в честь хирурга Смирнова, в монументе павшим героям ми­ нувшей войны, среди которых и терапевт Афанасьев... Чем больше я знакомился с новокузнец­ кими медиками кануна восьмидесятых го­ дов, тем больше во мне крепло убеждение, что преемственность традиций трудового коллектива, будь то завод или, как в дан­ ном случае, больница, является удивитель­ ной силой. Она способна, невзирая ни на какие жизненные бури, многие десятилетия сохранять творческий огонь. Коллектив медиков больничного «городка в бараках» с первых дней работал в одном ритме со строителями, преодолевавшими чудовищные трудности в течение 605 дней, увенчавшихся первой плавкой. С этого часа стало биться огненное сердце комбината, и начался непрерывный, как жизнь, цикл его производства. Больничный ритм не имел права быть другим. Комбинат рос, совершенствовался, искал пути технического прогресса и отвечал за­ дачам, которые перед ним выдвигались. У больницы также усложнялись задачи, вы­ растали требования к ней, и медиков не мог не зажигать пример металлургов в поиске нового, отказе от рутины. Проходя мимо одного из сестринских по­ стов, мы услышали обрывок телефонного разговора. Сестра кому-то отвечала: —...Больная скоро вернется, она на ми­ нутку вышла в магазин. Следующая фраза сестрицы просто оша­ рашила: — Привезли такой прекрасный трикотаж, чулки и колготки... Мы подивились простоте нравов, при ко­ торой больные разгуливают по городу, от­ правляются в погоню за дефицитом. — А зачем ей идти в город, если такие мелочи она может приобрести, не выходя на улицу,— пожала плечами сестра, види­ мо удивившись, что мы не знаем хорошо известного каждому «жителю» огромного дома. Через несколько минут мы были в боль­ ничном п р о м т о в а р н о м м а г а з и н е . Выходившая из него женщина с чулочным целлофановым пакетиком в руках, в боль­ ничном халате, вероятно, была той, которую искали по телефону... Мы опять-таки подивились, потому что в нашем сознании и жизненном опыте боль­ ница всегда была учреждением строгого режима. Подъем, обход, прием лекарств, процедуры, градусник, отбой... А между ними? Можно открытку напи­ сать, книжечку почитать, если смог запас­ тись. А остальные часы— глядеть в окошко, если оно на улицу, как идут там, «на воле», мужчины и женщины, с авоськами и без (интересно, что купили?), поговорить о бо­ лезнях, перемыть косточки персоналу, муж­ чины— в туалете-курилке или под лестни­ цей, где можно и сообразить... Если подсчитать, то лечение здесь занимает минуты, ну, час-другой, а безделье — все остальное время. Тяжелое это безделье. Даже телевизор не спасает. То и дело слы­ шится перед отбоем: — Сестрица, ну дай же порошочек для сна, до двух ночи мучаюсь...