Сибирские огни, 1980, № 5

С И Б И Р С К И Й К О Д Е К С З Д О Р О В Ь Я 153 она. хоть и не удерживалась от слез, но уже не называла ее калекой. Они уехали. Но в сердцах наших оста­ лись навсегда. И не только в сердцах. Когда у нас высохли слезы, мы поняли, что иначе не может рождаться опыт, буд­ ничный опыт нашей необычной школы. К детскому горю привыкнуть нельзя, но уметь с ним бороться должна наша «боль­ ничная педагогика». С тех пор были слу­ чаи ампутации, инвалидизации, заметьте, я совсем стала говорить, как медичка, их терминами, но нам уже легче было спра­ виться, вернее, детям было легче... Наши планы на лето? Вместе с Геннади­ ем Петровичем, Анной Марковной, Люд­ милой Георгиевной — нашим «треуголь­ ником»— решили позаботиться не только о маленьких пациентах, но и о детях со­ трудников больницы. А то ведь и у нас бывает «сапожник без сапог», чужих ле­ чим, а свои кое-как, не хватает времени обследовать, всерьез их здоровьем за­ няться. Перед открытием лагеря провели диспансеризацию детей сотрудников. Не один десяток набрался нуждающихся в укреплении, оздоровлении, профилактике, лечении. Вот и решили заняться этой груп­ пой. Да, я ведь не сказала, что это за лагерь. Городской, дневной, в одном из помещений больницы. Утром к 8 часам идет врач или сестра на работу и ведет с собой своего малыша. Весь день ими зани­ маются медики, воспитатели, повар выде­ лен, проводится санация,' даются витами­ ны, Гематоген, кислородный коктейль и прочее. А в пять часов мама или папа, на­ правляясь с работы, берут ребенка домой. Вот такой лагерь на несколько десятков ребят. Это — кроме загородного, на не-, сколько сот детей медработников города, который на балансе нашей больницы. Чего нашей школе не хватает? Так-то вроде бы все есть. Больница даже тетра­ дочками наших учеников снабжает, каран­ дашами, красками. Рее знают, что наша школа — «любимое дитя» главврача това­ рища Курбатова. Правда, ему пришлось нас немного потеснить в связи с создани­ ем бароцентра, но тут уж мы входим в его положение — центр этот спасает лю­ дей. Впрочем, он обещал восполнить на­ шу потерю при первой возможности. За ним не пропадет... Не хватает нам, педагогам, медицин­ ских знаний. Вопрос это сложный. Мы не собираемся становиться по совместительст­ ву «врачами-любителями». Но думаем орга­ низовать цикл лекций, может быть, постоян­ ный семинар, расширить знания о наиболее типичных, что ли, заболеваниях, с которыми приходится сталкиваться, по детской пси­ хиатрии и психологии. Кстати, последний предмет есть в программе педвузов, но не на первом месте. Да и о педиатрии дается поверхностное представление. Может быть, стоит по примеру медико- биологических факультетов в университе­ тах создать медико-педагогические? Размышляя о больничной школе, я при­ шел к мысли, что ценность ее не только в том, что ученики не отстают от программы нормального обучения, что ©ах<о яо себе, разумеется, важно. Они не отстают и в своем духовном созревании или даже опе­ режают своих беззаботных сверстников. Болезнь не благо, но... Мне вспомнились дни и ночи в госпи­ талях, навещавшие нас ребята-школьники. То было другое время, другие дети — голодные, часто осиротевшие. Открывав­ шийся перед ними мир человеческих стра­ даний давал им наглядное представление о непреходящих ценностях — родине, му­ жестве, верности, здоровье, дружбе и многих других. Страдания взрослых высе­ кали в детских сердцах такую сильную искру, что она смогла разжечь спустя мно­ гие годы огромный костер поэзии «воен­ ного детства». Нет нужды называть здесь самое сильное из написанного, но стоит привлечь внимание к маленькому поэти­ ческому сборнику, который мелькнул в потоке новосибирских изданий и не был оценен, как он этого заслуживает. Я имею в виду книгу «Из детской памяти вер­ нись». Среди многих стихов-воспоминаний грозной поры есть одно особенно тро­ гающее— о детском концерте в типовом госпитале. Помню и я такой концерт в Карачах — там был один из больших госпиталей. Помню тех, которые, как пишет поэт, были «худы, заморен^!, бледны, в своих паль­ тишках драных», пели боевые песни, «Свя­ щенную войну», и мы подхватывали... «Солдаты пели, словно школьники, и, как солдаты, пели мы»,— очень точно возвращает детская память взрослому человеку это первое ощуще­ ние сопричастности ко всему, чем живет общество, народ, страна. Выражаясь сов­ ременной терминологией, это была «аксе­ лерация», но не антропологическая, не та, в адрес которой нынче иронически гово­ рят— «вымахал, а ума нет». То была аксе­ лерация гражданственная, убыстренное созревание чувств, личности, души. Маль­ чишки и девчонки тех военных лет, делив­ шие время между школой и заводским цехом,— «худые, заморенные и бледные», находили в себе силы, чтобы в госпиталях не только петь песни, но и дежурить у по­ стелей, мыть полы, делать любую работу среди крови, стонов, горя, самой смерти. Не поворачивается язык сказать — нет худа без добра. Но если задуматься над этой вековой поговоркой, то она утверж­ дает простую мысль о том, что испытания закаляют, обогащают опытом, открывают настоящие ценности жизни, зачеркивают мишуру. В Калуге, в доме-музее Циолков­ ского я видел простую кружечку, из кото­ рой он пил чай, с таким афоризмом: «Счастье — портит, бедность — учит». Се­ годня, когда для некоторых «вещизм» стал синонимом счастья, а отсутствие «Жи­ гулей» синонимом «бедности», стоит за­ думаться, почему после месяца в больнич­ ной школе ребята серьезнее ведут себя в обычной жизни. Стоит задуматься и над тем, что влекло ребят в военные госпита­ ли к солдатам войны, и особенно — поче