Сибирские огни, 1980, № 4

КТО ПРИНЕС 1?03Ы? 85 ствовал себя сильным. После этой ночи он уже не мог обходиться без ее ласк, без ее пахнущего крепким, здоровым потом тела. В свои двадцать лет он был сильным, умным, повидавшим жизнь мужчиной. Ему противостоял мир, но он уже знал, как его завоевать... — Ульяна Сергеевна, вы знаете друзей мужа? —спросил я, когда Курганова закончила свой рассказ. — У него не было друзей. Пожалуй, единственной его привязан­ ностью был дед Никифоров. — Он еще жив? — Да. Ему уже девяносто два года. — Вы с ним встречались? — Однажды. Примерно год назад. У меня вдруг мелькает неясная еще догадка. — Ульяна Сергеевна, не шел ли между Никифоровым и вашим му­ жем разговор о деньгах? — Нет. Хотя —постойте... Да, было... Когда, они выпили, то дед, за­ хмелев, сказал: «Не беспокойся, Александр, все как есть до копейки сбе­ регу». Муж очень рассердился на него за эти слова. 23 Буров оказался юрким, словоохотливым человеком. Походил он скорее на бухгалтерского работника, чем на вора-рецидивиста. Лишь татуировки на его руках говорили, что из всех счетных операций он ус­ воил одну —считать украденные деньги. В кабинете следователя чувст­ вовал себя как в родном доме. Когда его ввели, он уже с порога весело воскликнул: — Здорово, начальник! Это ты, что ли, мое дело вести будешь? Что- то молодой, зеленый больно. Со мной-то ты справишься. Я что! Я вот он, весь тут. А с Александром Михайловичем не справишься, начальник. Нет. Зубы обломаешь. — Садитесь, Буров. А о моих зубах не волнуйтесь. — Ну, тогда другой компот. Тогда грызи. — Расскажите, Буров, обстоятельства убийства вами Волошиной. — Варьки-то? Так я, начальник, уже все выложил «операм» вашим в явке с повинной. Все как есть. Слушай, начальник,' может, поможет, что я сам все, а? Может, не шлепнут? — Не знаю, Буров. — Нет, шлепнут. Факт. Ну и хрен с ним. Надоела мне эта собачья жизнь на казенных нарах.—Буров закатил глаза. Набычась, крутнул головой, пропел протяжно, надрывно: «И родные не узнают, где могилка моя». И зарыдал. Рыдал громко, со всхлипами. Я смотрел на него и видел, что за всей этой бравадой и кривлянием чувствуется какая-то обреченность загнанного зверя. Он скорее стара­ ется убедить себя, что ему все до лампочки. Заметив, что на меня не произвела должного впечатления эта дра- / матическая сцена, Буров сразу успокоился, засмеялся: — Как впечатление, начальник? Я порой на «зоне» такие концерты выдавал, что все начальство сбегалось смотреть; Талант! У меня ведь и кликуха через это особая —Артист. А что? Может быть, я Райкиным был бы, если бы не ваши «оперы». Эх, начальник! Что ты за мою жизнь знаешь! Мне с детства не везло. Других —нормальных пацанов —в ка­ пусте находят, а меня маманя под забором. Она меня иначе и не звала, как подзаборник. Веселая она была. Спрашиваю, кто, мол, отец-то? Смеется. «Откудова,—говорит,—знаю. Много их, а который твой —не разберу». Песни петь любила. Приведет, бывало, какого-нибудь хахаля,