Сибирские огни, 1980, № 4

КТО ПРИНЕС РОЗЫ? 79 — Одну минутку, Петр Маркович,—остановил я ювелира. Попросил Смолина подождать в коридоре. После его ухода я при­ гласил понятых и подготовил все к опознанию. Смолин сережки опознал. Возвращался я домой поздно. Посмотрел на часы. Уже десять. За­ тянулся сегодня мой рабочий день. В целом он был удачным. Теперь можно уже определенно говорить, что убийство совершено либо Лотар- цевым, либо при его непосредственном участии. Ливанов молодец! Если на пальто Бурова кровь группы Волошиной, тоже уже кое-что. Останется лишь установить некоторые детали. Мотив убийства тоже ясен, что бы там потом ни говорили Лотарцев и Буров. Хотя именно мо­ тив и будет труднее всего доказать. Только сейчас ощутил, до чего же устал. Хочется лишь одного —скорее добраться до постели и спать. Желание настолько велико, что закрываю глаза в предвкушении этой минуты. А вот и дом. Около моего подъезда женский силуэт. Женщина идет мне навстречу. Лена? Шевельнулось недоброе предчувствие. Ос­ тановилась. — Ленок, ты? Как ты здесь оказалась? Пытаюсь обнять, но Лена отстраняется, делает шаг назад. Блед­ ное лицо напряжено, большие глаза при свете уличных фонарей кажут­ ся темнее и больше. Свистящий, ненавидящий шепот: — Боже! Как ты мог? Как ты мог? —Голос дрожит, лицо и всю ее колотит мелкая, нервная дрожь.—Значит, ты все это время притворял­ ся, лицемерил? «Люблю! Жить не могу!» Вот она —твоя любовь! — Лена, опомнись! Что ты говоришь? Выслушай! — Ненавижу, ненавижу! —кричит Лена. — Ленок, что за чушь ты несешь? Прошу, успокойся, выслушай меня. — Чушь? Все это чушь?! —Лицо становится злым и хищным.— Подлец! А-а-а! —Мое лицо обжигают две хлесткие пощечины. Какая тяжелая у нее, оказывается, рука. Лена с криком,отскаки­ вает, не то испугавшись того, что сделала, не то моего лица. Во мне что-то оборвалось, и я выключился. Соображаю с трудом. Лена что-то еще кричит и убегает в темноту. А у меня звенит в обоих ушах одновременно. Странно, звенит в обоих ушах. Я кажется куда-то иду, а куда —не знаю. Смешно. «Энтузиас­ тов»,—читаю на доме название улицы. Энтузиастов, Энтузиастов? Знакомое название. Так эта же улица рядом с моей, на которой я живу. Значит, где-то поблизости мой дом. Домой... Лена... Вяло вспоминаются события дня. Звон в ушах прошел. Зато ощу­ щаю нестерпимое жжение щек. Вспоминается злое лицо Лены, ее крик. Но странно, никакой боли от этого не испытываю. Внутри ледяная глыба, замораживающая все мои желания, чувства. Мне совершенно все безразлично. • Я пришел домой и, не раздеваясь, лег на кровать. Хотелось уснуть, забыться. Но сон не приходил. В голове холодно и пусто. В висках на­ батом отдавалось: тик-так, тик-так. Вот и все. Все кончено, все конче­ но. Тик-так, тик-так. Что это? Будильник. ...Стучал будильник. Лунный свет заливал комнату. Вдруг возник­ ла музыка. Печальная, щемящая мелодия. «Должно быть, кого-то хо­ ронят»,—подумалось. В этот момент в комнату неслышно вошла На­ талья Павловна. Прошла к окну и стала смотреть на улицу. — Кого.хоронят? —спросил я. — Ты не догадываешься? —ответила Наталья Павловна.—Тебя! Тебя хоронят!—торжествующе закричала она. Жутко засмеялась, по­ вернувшись ко мне лицом. Сверкнула молния. Порыв ветра распахнул