Сибирские огни, 1980, № 4

44 ВЛАДИМИР КОНСТАНТИНОВ смятение.отражалось на ее нервном лице. От внезапно наступившей тишины она пришла в себя. Перевела на него взгляд и равнодушно сказала: — А', ты еще здесь. Уйди, Вася, прошу тебя. Его обидели -не слова, а сам тон, каким они были сказаны. Он вы­ скочил на кухню, сорвал с вешалки пальто, выбежал на улицу. По до­ роге придумывал самые обидные слова, которые смогли бы показать этой «самовлюбленной эгоистке», этой «принцессе», чего она стоит, и сожалел о том, что не высказал^ их—.этих слов ей в лицо. Пошел в ре­ сторан «Мечта», где работала официанткой Салова Мария. Да, он ее не назвал на следствии —не хотел впутывать во всю эту историю. Она в этот вечер была выходная. Выпив граммов двести водки, пошел к ней домой. По встревоженному лицу Марии понял, что имеет довольно пла­ чевный вид. И вновь пожалел себя —несчастного, непонятого, обворо­ ванного в лучших чувствах. У Марии он еще пил водку. Кружилась г'олов.а. Помнит, что предлагал Марии выйти за него замуж, а ее лицо было потерянным и несчастным. И вдруг он понял, что должен непременно, сию минуту пойти к Тане и объясниться. — Должен объясниться,—сказал он вслух и поднялся. — Ты о чем, Вася? С кем объясниться? —Мария пыталась его ос­ тановить, но он был решителен. Когда подходил к дому Тани, хмель стал проходить. Окна дома тускло светились. «Значит, еще не спит»,—подумал он. К его удивлению, дверь и на этот рае оказалась незапертой. Когда он решительно вошел в дом, то у него перехватило дыхание, и он за­ кашлялся от сизого, слоистого дыма, сквозь который едва пробивался свет из соседней комнаты. Первое, о чем он подумал в тот момент: «Та­ ня покончила с собой». Мысль дикая, страшная и, казалось, нелепая. Открыв настежь входную дверь, он заметался по кухне, не зная, что предпринять. Затем, открыв печную задвижку, бросился в соседнюю комнату. Таню он нашел лежащей на диване. Опустившись на колени, близко-флизко увидел ее лицо, ее холодные, мертвые глаза. Он обхва­ тил голову Тани руками, пытаясь приподнять, и вдруг ощутил на руках что-то липкое. Кровь! И он все понял. Ему стало'страшно. Выскочил из дома и побежал... Кто-то громко закричал во сне. Он вздрогнул, пришел в себя. В ка­ мере резко пахло потом, слышалось бормотание, сухой кашель. Очень неспокойно спали здесь. В окне-бойнице под потолком дрожали две крохотные звезды. Прежний шумный мир сузился сейчас для него до размеров этого лоскутка звездного неба. «Ну почему; почему это случилось именно со мной?» —в который раз спрашивал он себя. Вспомнил слова нового следователя: «Поймите, Капустин, я хочу одного —истины». Истины. Когда-то он верил —так оно и будет. А вместо этого признался в том, чего не совершал, не мог совершить. Как, каким образом это произошло? Он бежал, не разбирая дороги. Спотыкался, падал и вновь бежал. Только бы подальше от этого страшного дома. Дальше. Дальше. Страх перед увиденным гнал его. Пришел в себя на ярко освещенной незна­ комой улице. Заметил —прохожие бросают на него подозрительные взгляды, оглядываются. Озябли руки. Он поднес их ко рту и увидел, что они в крови. И заплакал. Плюхнулся в высокий сугроб, сгреб снег, стал с ожесточением тереть им руки. В эти минуты ему хотелось уме­ реть.