Сибирские огни, 1980, № 4

42 - ВЛАДИМИР КОНСТАНТИНОВ ному время доставки, Капустин продолжал стоять, не меняя позы. — Здравствуйте, Василий Петрович. Садитесь. — Здравствуйте.— Голос глухой, низкий. — Давайте знакомиться. Я ваш новый следователь —Иванов Сер­ гей Иванович. Буду заниматься вашим делом. — А что заниматься-то, гражданин следователь. И так все ясно. Я не люблю, когда меня обвиняемые называют «гражданин сле­ дователь». Это сбивает с мысли. Такое обращение всегда подчеркивает неравность нашего положения. Установить с ними контакт зачастую не удается. А этот? Был бы еще судим, понятно,—привычка, вырабо­ танная за долгие годы в колониях, а то ведь под следствием первый раз. — Счастливый вы человек. Все вам ясно. А я постоянно сомнева­ юсь. Ёот и сейчас. Вы не поможете рассеять некоторые мои сомнения? — Ничего я говорить не буду. Там все написано,—Кивок в сторо­ ну уголовного дела. Да он кажется из слабаков, этот Капустин. Именно слабохарак­ терные люди чаще всего становятся в позу обиженного, озлобляются. Нет, не получается контакта, никак, а без этого он вряд ли что откро­ венно расскажет. — Я ведь, Василий Петрович, решил познакомитьсй с вами... — И как впечатление? —перебивает меня Капустин. В голосе все та же озлобленность. — Я не привык судить о людях по первому впечатлению. А вот сестра мне ваша понравилась. Она ведь в юридическом учится? Скоро будем коллегами. Я знаю, что Капустин больше других в семье любит сестру. При упоминании о ней его глаза теплеют, но лишь на мгновение. — Плохую специальность выбрала. — Вы считаете, что бороться с преступностью—это плохо? — Бороться с преступностью? Вот и боритесь, а не...—вырывает­ ся у него. — Что «не»? — Так, ничего. — Свою профессию любите? — Была профессия, да вся вышла. К чему вам это? — Просто так спросил. Я ведь тоже когда-то собирался летчиком стать. С друзьями после школы подавал документы в училище. Прохо­ дил даже комиссию. Вот она-то меня и забраковала. Есть у вас такая штуковина. Накрывают тебя, тьма кромешная. Опрашивают: «Видите светлый круг?» Я как ни таращу глаза, хоть убей, не вижу. «Вижу»,— добросовестно вру. «Куда переместился круг?» —«Вправо»,—говорю. «А сейчас?» —«Влево». Затем почтенный дядя делал мне внушение, что обманывать старших нехорошо. Так бесславно и закончилась моя карьера летчика. А что это за петрушка была? — Ночное видение.—Капустин улыбается. Лед тронулся. | — Не надоедает летать? — Иногда надоедает, но не полетаешь неделю-другую, снова тя­ нет. — Ваш брат Петр тоже мечтает летчиком стать. Приходит поза­ вчера ко мне. «Что,—спрашиваю,—заступаться пришел?» «Нет,—от­ вечает,—правду хочу знать». Хороший у вас брат, Капустин. Он низко опускает голову, пряча глаза. Пожалуй, на сегодня хватит. Пусть подумает на досуге. — Поймите, Капустин, я так же, как ваш брат, хочу одного —ис­ тины. А теперь будем считать, что знакомство состоялось. Я нажал кнопку вызова дежурного.