Сибирские огни, 1980, № 4

122 Д . ЗО Л О Т О В учителя-инфекциониста, называя больного не иначе как aergotus, лечение — curatio, смерть —mortis, поначалу и не созна­ вая, что говорит непонятной здесь людям латынью. А потом уже и потому, что хо­ тел показать, сколь он учен и какая про­ пасть отделяет его от этих неученых. Вто­ рой юнец продолжил в том же стиле, ввер­ тывая все более заковыристые термины и даже латинские поговорки. Заносчиво улыбаясь, юнцы ждали воп­ росов. Но вопросов не было. Их ни разу не перебили. — Значит, так,— сказал «завздрав», обра­ щаясь к своим товарищам,— ты, Петров, займешь каменный дом на Меженинов- ской, из которого сбежал хозяин-купец. И тащи туда койки, где найдешь, у богатеев реквизируй, поспят и на полу. Ты, Сидороз, поезжай за Каменку, в цыганский табор, объясни баро обстановку и мобилизуй медные котлы туда же, на Межениновскую. А тебе, Иванов, посложнее дело: дуй в Колывань и пошарь у богатых людей мыль­ це. Они еще с начала войны ящиками яд­ ровое в схорон клали. И утюги — где два- три, оставляй по одному... Углей на станции найдем, а дровишки с пристани натащим. Всё — на Межениновскую. Мануфактурой тоже не брезгуйте. Он сделал паузу и чуть насмешливо бро­ сил юнцам: — А доктора пускай определяют, кого на Межениновскую везти, а кого сразу на тот свет... «Много десятилетий прошло с тех пор, но чувство стыда, с которым мы тогда по­ кинули здравотдел, не теряет остроты при каждом воспоминании,— признавался ста­ рый заслуженный врач республики,— Ведь это мы, медики, должны были сказать этим людям о госпитализации, о профилактике, о кипятке, мыле, прожаривании белья, а не «блистать эрудицией»! Настоящая-то эрудиция у них — в житейском опыте, без которого грош цена была нашей эрудиции медицинской. Для нас это был урок на всю жизнь...» Так выглядел начальный этап советского здравоохранения. Выковывая свои кадры, развертывая больничную сеть, фармацевти­ ческую промышленность, государство смог­ ло обеспечить эффективное лечение от наи­ более распространенных, острых и опас­ ных болезней. Вслед за этим, или почти одновременно, возник и начал набирать силу этап профи­ лактический. Пожар легче предупредить, чем гасить,— это давно известно. Преду­ преждать болезни, да еще в массовом масштабе, во много раз труднее, чем са­ мый свирепый огонь. Между здоровьем и болезнью действуют сложные связи и вза­ имосвязи, замыкающиеся в социальной структуре. Отсюда понятно, почему в ка­ питалистическом обществе могут быть и есть достижения в лечении, но не может быть и речи о массовой профилактике, ко­ торая подорвала бы основу коммерческой, как и все другие, профессии. Профилакти­ ка у нас — это не индивидуальные, преду­ предительные таблетки, процедуры и т. п.. вернее, не только они, а главным образом, ликвидация или борьба с факторами, отри­ цательно влияющими на всех людей, на все общество. Один из примеров — разверты­ вающаяся сейчас метеомедицинская служ­ ба. Она уже начала передавать больницам и поликлиникам своеобразные «штормовые предупреждения» о состоянии атмосферы, солнечной радиации, давлении, обо всем, что может влиять на состояние человека, в частности, страдающего сердечно-сосуди­ стыми заболеваниями. Получив своеобраз­ ное «штормовое предупреждение»-, медики принимают соответствующие меры, чтобы нейтрализовать вредные действия атмо­ сферных проявлений. Заметим попутно, что Новосибирск был одним из первых в Сиби­ ри городов, который взялёя за это новое и потому уже не простое дело. , Я не упоминаю огромной, четко дейст­ вующей системы всевозможных прививок буквально с первых дней появления чело­ века на свет. Сказанное выше отражает лишь первый рубеж профилактики — предупреждение заболеваний. Заняв его, медицина двину­ лась на новый «редут» — предупреждение изнашиваемости организма, его утомляемо­ сти, когда еще нет болезни, но создаются предпосылки для нее. Такими предпосылками богаты все новые профессии эпохи НТР, возникающие из-за растущих физических, эмоциональных и интеллектуальных напряжений. Именно эти три «кита» -с пристрастием рассматриваются мировой и советской медициной. В поле исследований и дискуссий находится теория биоритмов. Она утверждает, что все мы ходим не под одним «богом», а под тремя. Первому подчинено наше физическое со­ стояние, второму — эмоции, третьему — интеллект. У каждого своя «электронная программа» — ритм, повторяющийся через строго определенное время: первый — фи­ зический — через 23 дня, второй — эмо­ циональный — через 28 и третий — интел­ лектуальный — через 33. В этом, казалось бы, ничего сверхъестественного: ритмич­ ность — закон вселенной, и задача разу­ ма — ее постигнуть. Индивидуальные биоритмы человека, как считают некоторые ученые, состоят из двух циклов. Первая половина каждого цикла положительна — вы бодры, сильны, в пре­ красном настроении, творите, изобретаете и т. п, Во второй половине ваши ощущения от окружающего меняют окраску — быст­ ро устаете, расстраиваетесь «по пустякам», и простенькая задачка отнимает гораздо больше времени, чем на прошлой неделе сложная. На «перевале» от положительного перио­ да к отрицательному возникает «нулевой день», который именуется «критическим». Если «нулевые дни» совпадают в двух, а тем более во всех трех циклах, то самочув­ ствие еще хуже. О биоритмах человеческого организма мне довелось слышать еще до войны. Но говорилось о них с критических позиций почти полного отрицания, как о примере «идеалистических представлений, чуждых