Сибирские огни, 1980, № 4

СИБИРСКИЙ КОДЕКС ЗДОРОВЬЯ 121 в аспектах...». Программа системы жизне­ обеспечения — СЖО имеет целью «разра­ ботку оптимальных форм охраны здоровья населения- от действия неблагоприятных факторов внешней среды». — Если обо всем этом сказать просто, чтобы понял каждый,— отвечает на мою просьбу Виктор Васильевич,— то прежде всего надо подчеркнуть, что жизнь нам обеспечивает Советская власть, она стоит во главе всего «жизнеобеспечения», а ме­ дицина лишь ее помощник в важнейшем деле. Здравоохранение — не обособленный участок, здоровье — основной показатель, критерий оценки деятельности во всех сфе­ рах. А медицина в системе жизнеобеспече­ ния — это колокол на сторожевой башне, который молчит, когда все-хорошо, и зво­ нит, если возникает угроза или беда. Сегодня этот колокол «звонит» не по частному случаю, а собирая на совет самый широкий круг людей, чтобы обсудить рож­ дающиеся новые формы охраны народного здоровья, поиск оптимальных, поскольку существующие таковыми уже не являются... Отвлечемся от нашей беседы с директо­ ром института и вспомним путь советской медицины. После победы ;над царизмом, интервен­ тами в гражданской войне Советская власть оказалась не только перед экономической разрухой. В массах людей была еще и «разруха здоровья». Миллионы раненых, отравленных газами, калек, инвалидов, про­ сто измотанных окопной жизнью, вернув­ шись домой, застали там не менее ослаб­ ленных «скудающихся здоровьем» жен и детей, младших сестер и братьев, безза­ щитных перед любой «залетной» эпидеми­ ей, грозной тогда, а по нынешним поняти­ ям неопасной либо совсем вычеркнутой из перечня болезней. Для молодого или даже средних лет чи­ тателя, которому приходится слышать о том тяжелом времени в самом общем ви­ де, у которого и в семье уже не осталось живых свидетелей трагедии тех лет, считаю нужным привести лишь две цифры. В 1922 году 6 миллионов взрослых и детей мета­ лись в тифозном жару и бреду, около 3 миллионов трясла малярия. Сегодня даже единичный случай этих заболеваний стал чрезвычайным происшествием, подавляется мощными лекарствами, а -натуральная оспа, трахома, цинга и ряд других страшных не­ дугов изучаются в вузах лишь по литерату­ ре. Между тем за пределами социалисти­ ческих стран и сегодня около 300 миллио­ нов болеют той же малярией, десятки миллионов — болезнями, которых у нас нет и в помине. Восстановление страны, ликвидация хо­ зяйственной разрухи стали основой восста­ новления и народного здоровья. Сопро­ вождавшие это наступление «медицинские части» были слабы кадрами и «вооружени­ ем». В старой России" на 100 тысяч населе­ ния приходилось 18 врачей (сейчас в СССР — 335), тогда в Сибири их было на­ много меньше. В европейской части то же число пациентов, приходившихся на одного доктора или фельдшера, жило «в куче» при более высокой плотности населения, а за Уралом, где «сто верст» между людьми не считались «расстоянием», общестатистиче­ ский показатель вообще терял всякий смысл. Надо заметить, что, как и всякая интел­ лигентная профессия, специальность врача была тогда доступна не всем. В большин­ стве своем врачи были выходцами из обес­ печенных слоев населения, их объединяла не только профессиональная «коллегиаль­ ность», но и классовая «элитарность». Пом­ ните в «Чапаеве»: «Не дают простому че­ ловеку на доктора вь|йти1»? Подобные конфликты в различных вари­ антах имели место не только на фронте, но и в гражданской жизни. Мне запомнил­ ся рассказ одного из старейших сибирских врачей, руководителя, научно-исследова­ тельского института, полковника медицин­ ской службы в Отечественную войну. Он вспоминал себя «юнцом», только что новоиспеченным доктором с ¡дипломом Томского университета, оказавшимся в крупном, по тем временам, сибирском го­ роде, охваченном эпидемией тифа, еже­ дневно уносившей сотни жизней. Ничем необходимым, по свежим в памяти универ­ ситетским лекциям, для борьбы со страш­ ной болезнью темный, холодный, полураз­ рушенный город не располагал. По выра­ жению одного из таких же «юнцов»-коллег, налицо было «циркулюс вициозус»—безвы­ ходное положение. Тогда у врачей вообще было принято объясняться лишь по-ла­ тыни, они хорошо знали не только профес­ сиональную терминологию, но и сокрови­ ща мировой культуры. Латынь заставляла замирать непосвященного, а врачи каза­ лись если не «богами», то «магами». Этих «заносчивых мальчишек», как наз­ вал себя и своих коллег сам рассказчик, вызвали в Совет, не то в «губздрав», не то в «окрздрав». Они увидели перед собой пожилого, смертельно усталого человека с воспаленными глазами в окружении таких же утомленных людей в старых солдатских шинелях, пальто, кацавейках. С первых слов «завздрава» юные врачи поняли, что перед ними не доктор и даже не фельд­ шер, а простой мужик без образования. Но революция поставила его над ними — спе­ циалистами, «элитой». Им показалось это обидным. И вроде бы еще одним подтвер­ ждением, что новая власть не сможет спра­ виться с трагедиями времени — с голодом, холодом и уж наверняка — с болезнями. Так рассуждала часть интеллигенции, вли­ явшая на молодежь, та часть, которая не верила в новую власть. Перед юношами было подтверждение — малограмотные люди против бедствия, перед которым и они, высокограмотные, чувствовали страх. А вот он, «завздрав», видимо, этого стра­ ха не чувствовал, не представлял всей дра- мь 1 города, спокойно смотрел на юных «господ-докторов», ожидая ответа, как буд­ то речь шла о заготовках сена или дров. И, чтобы дать ему понять, насколько страш­ на эта болезнь — сыпной тиф, молодой медик стал говорить о ней словами своего