Сибирские огни, 1980, № 3

96 МИТХАС ТУРАН — Какие парни были у нашего деда Сарапа! Я их всех помню... Он оглядел родню, как бы давая понять, что сейчас самое время про них поговорить, но Кара зашипела гусыней, потянула за рукав: — Повернись ко мне! Замолчи! И все сделали вид, будто ничего не случилось: зачем бередить ду­ шу старика. А сам дед Сараи вроде бы и не слышал, о чем сказал Ти- реек. Перевели разговор на сенокос, на недавние проказы дождя... Выпитая apara все же не давала Тирееку покоя. Он через стол крикнул двоюродному брату Агуру: — Правда ведь, Агур? Славные парни были у деда Сарапа! Агур посмотрел на него, как ястреб на пойманную мышь. И по­ ка Агур молчал, все ждали, что произойдет дальше. От него тоже мож­ но было ждать всякого, умел он испортить бочку меда ложкой дегтя. Еще почище Тиреека на язык невоздержан. И нашёл Агур эту самую ложку. — Дохлая корова молочной не бывает... Поднялся шум. Нехорошо болтать что попало! Даже тихая Паюса и та возмутилась. Агур, конечно, понял, что хватил лишнего. Но был он не из таких, кто, начав колоть дрова, бросит это дело. Не умел останав­ ливаться. Понесло его. Такое нагородил... Его стыдили, просили угомо­ ниться, а он хоть бы что. Кончилось тем, что вылетел Агур из-за стола и сколько было силенок в его тщедушном теле, все выложил, чтобы хлопнуть за собой дверью. — Вот так-то лучше,—поперхнувшись густым табачным дымом, окутавшим избу, произнес Тодыл. Неловко было перед стариком, в присутствии которого произошел скандал. Дед Capan сидел, нахохлившись, как сова, и безучастно гля­ дел на стену возле плиты, где собралось множество мух. Паюса рас­ строилась, прослезилась. Так все ладно было, по-родственному, и на тебе! — Не плачь, абызын, не надо,—успокаивала ее Паруса, жена То- дыла.— Что ты, Агура не знаешь? . И другие заговорили, что нечего из-за этого дурака портить себе настроение. Что поделаешь —близкий родственник. Надо терпеть. Ха­ рактер человека не переделаешь. От этих разговоров и уговоров Паюса и вовсе разревелась, как ребенок, навзрыд. «Чего на Агура сердиться? —размышлял Capan.—Его мать Хыда, жена брата Ортая, такая же была. Что не по ней —жди любую пакость. А в добром настроении —последнее от себя отдаст. И Агур такой же. Такой же костлявый и щуплый, как Хыда. Как говорят, маленький, а гору своротит. Он и сам не рад, что лишнего наговорил. Сейчас отойдет и вернется...». И точно. В сенях загрохотало, и в избу ворвался Агур с перепуган­ ным лицом. Задыхался и не мог вымолвить ни слова. — Горит... горит!..—наконец, выдавил он. — Что горит? Где горит? — У деда Сарапа в доме окна светятся! Никого не осталось за столом, но никто не знал, что же делать. — Торай, сын мой вернулся!—зычно провозгласил Capan. — Торай! Чего не бывает на белом свете! — запричитали жен­ щины. — Пошли! — Тодыл, прихрамывая, затопал к двери, решительно распахнул ее и скрылся в потемках. За ним двинулись остальные. Паю­ са гремела в посудном буфете —никак не могла отыскать фонарик. Теплая темная ночь поглотила всех разом, будто понесла неумоли­ мым течением в неизвестность. Здесь был дед Capan, в котором едва теплился дух, а там, если представить невероятное,—оживший дух его