Сибирские огни, 1980, № 3

82 СОЛНЦЕ ИДЕТ... В этом жующем солнце завтрашний я — живу — воинственный, нежный, сонный — еду, бегу, плыву. Вечер мы делим вместе, утро — только мое. Знаю, что не воскреснет выбитое зверье, ' знаю, что не состарится тот, кто сгорел в огне, жив я — живым останется тот, кто ожил во мне! Страшно вперед, назад — страшней... Что говорить... судьба... Вот он — мой полдень завтрашний — солнце на глыбе лба. ПОМОГИ ВСТАТЬ НА НОГИ Пустые дни — хоть любы, хоть не любы — идут они, и я шагаю вспять, и старые мои прокуренные зубы становятся молочными опять. Рот говорит, но разве это слово, когда оно теперь не слышно никому, и самого себя — совсем иного — в пустые эти дни один я не пойму. И только бьется маленькое сердце над самою землей как будто бы птенец, я превращаюсь заново в младенца, и я себя совсем теряю наконец... Любовь моя, молю тебя опять: приди и снова помоги мне встать! Перевел Борис ВЕИСМАН Ласло Калас ЗАПРЕЩАЮЩИЙ ЗНАК Обнимал я горячо, думал, будешь рада. Но, в ответ, твое плечо дернулось: — Не надо!