Сибирские огни, 1980, № 3

68 ВЛАДИМИР ПОЛТОРАНИН — Если он снова не врет. Меня вдруг выпрямило, хоть я нисколько не- удивился почему-то Я вообще не успел еще ни о чем подумать. Помню, что в голове н мгновение образовалась глухая пустота, и в ней засверкала бронзой от трафареченная буква. Шигарев! Быть этого не может! Я посмотрел на Тонконогова: у не разыгрывают ли меня мои однокашники? Нет, вроде бы не похоже, Вася что-то читает с листа бумаги, губы у него шевелятся, вид жалкий, на лбу испарина, рубаха на груди взмокла. Шигарев! Он хоть и Шигарев, да ведь это не церковные росписи не трешница, нарисованная им когда-то в Заозерске. Найденов тоже, видимо, еще не совсем до конца успел свыкнуться с такой ошеломляющей новостью и вслух пытался убедить себя и на то в одном,то в другом: — На Сеньку похоже, мужик он рисковый. И все-таки... черт ег знает! Тогда он, помните, драпанул из города. Надеялся скрыться? Сде лать себе документы?.. Нет, не верится! Дубицкий перекинул взгляд.на дверь: — Как там у Пичуги? (Он, я думаю, вознесся мысленно в эти минуты до ранга следова- теля по особо важным делам). Найденов пошел взглянуть на Пичугу. — Раскидываем невод,—пояснил мне Метелин.—Сеть телефон ную. Оглухов прибавил мрачно: — Поймать собираются акулу, получить могут леща по шее. Андрей.крепко сжатым кулаком постучал о столешницу: — Срыва не должно быть. Как у саперов. Вошел Пичуга. Он свое дело сделал, остается позвонить куда-ни будь для пробы и потом послушать, как записывается разговор. — Сеня эту механику знает не хуже нас, поймайте волка в •сачок! сказал он и махнул на магнитофон от бедра назад ладошкой.—Про буй! —крикнул он в коридор. Найденов позвонил в Дом художников. Мы смотрели на бегущую ленту, голос Найденова едва доносился из коридора, и хоть живем м в окружении чудес .двадцатого века —не верилось, что серая ленточка сумеет записать и сохранить на себе каждое слово, бегущее к ней по то ненькой проволочке. Но через минуту мы прослушали разговор Най денова со швейцаром, записанный на ленту. Голоса звучали громко, отчетливо и похоже на живые. Звонить Шигареву было еще рано: из разговора со швейцаром Ни колай узнал, что Шигарев только что уехал из Дома художников, зна чит, у себя на комбинате будет только минут через двадцать. А пока Васю Тонконогова попросили рассказать еще раз, для ме ня, историю его преступления. Вася умоляюще посмотрел на Метелина, попробовал говорить, ударил себя по горлу: «Промочить бы, для здо ровья и храбрости». Метелин, сказавши: «Исключено»,—стал расска зывать сам. И вот что я услышал. В сорок шестом году Вася и Шигарев после демобилизации ехали от Москвы в одном вагоне. В товарном, пульмановском. От последней станции перед городом до Заозерска, как известно, вдвое ближе, чем от города. Побежал Шигарев к элеватору узнать, нет ли попутной ма шины, и отстал от эшелона. Васи ни на перроне, ни в вокзале". Шляпа! Да еще какая! Вещевой мешок —черт с ним, солдатское барахлишко, а в чемодане укатили с Васей два фотоаппарата с цейсовской оптикой, пленка, бумага, реактивы и еще —ни много, ни мало! —десять тысяч