Сибирские огни, 1980, № 3

4‘ ВЛАДИМИР ПОЛТОРАКИИ рубщики по камню, столяры и пр.— скажут вам потихоньку, что фак- тически-то хозяева они, а творческий Союз лри них, что Союзу на свои отчисления и Дома не содержать: на освещение хватит, а уж обогре­ ваться будет не на что. Рабочий день в Доме у каждого художника свой, никем не норми­ рованный; одни к девяти утра уже наработаются, другие только в одиннадцать поднимаются к себе в мастерскую. Работать художника никто не заставляет, кроме желания работать, необходимости рабо­ тать и упоения в работе. Он ведь перед холстом уподобляется малень­ кому богу; мир, им творимый, неповторим; душа,, подмешанная в кра­ ску, заставляет ее звучать и находить отзвуки в душах других людей, а это ли не счастье творца! Сам бог и то, говорят, преисполнился тще­ славия и похвалил себя, сотворивши мир, до того нигде не существовав­ ший. Правда, богу не надо было заключать договора на сотворение мира, опроцентовывать поденно свой труд, получать аванс, ждать реше­ ния художественного совета и т. д. Кроме того, обошелся он, как вы помните, без материалов, даже краски не пришлось покупать. Худож­ нику безо всего перечисленного не обойтись. Один из старейших и зас­ луженны^ обитателей Дома, патриарх живописи Игнат Павлович Ала- бата, говаривал так: «Хоть и душой пишет художник, да ведь душа-то во плоти, так ты ей плати, она есть просит и выпить не всегда откажет­ ся». День, когда все вокруг завертелось, с утра ничем не отличался от других дней середины лета 196... года. Но уже часам к двенадцати про­ изошли, по крайней мере, три события, о которых не перестают вспо­ минать в Доме и до сего времени. Первое: к художнику Алексею Метелину прилетела сестра Лариса. Второе: маляр и ночной сторож Дома художников Петр Андреевич Штучный опрокинул себе в сапог банку столярного клея. И третье, самое, конечно, важное: прошел слух, что Потап Остапо­ вич Оглухов, бывший директор местного отделения Художествен­ ного фонда СССР, проспавший в больнице чуть ли не пятнадцать лет, проснулся наконец-то и со дня на день может появиться в Доме худож­ ников. События, конечно, далеко не равнозначные. Проснувшийся Оглу­ хов и клей, опрокинутый в сапог! Озеро и лужица после дождя, если их сравнивать. И сними Петр Андреевич сапог сразу же, не дай клею засохнуть — о сапоге и разговору бы не было. А он замешкался. И при­ шлось ему, бобылю заскорузлому, спать потом в сапоге. Теперь о сестре Алексея Метелина. В 1935 году (вот аж когда!), в одну из летних ночей, Лорку Мете­ лину, в то время только что закончившую с нами девятилетку, заозер- ские парни приторочили к кладбищенскому кресту. Здесь уместно сообщить, что Заозерск —это один из районных центров на севере области, когда-то уездный город, возникший на Боль­ шом Сибирском тракте, если верить заозерцам, чуть ли не при Иване Грозном. 35-й год для заозерцев был необычным: они впервые посмот­ рели звуковой фильм и впервые же попробовали танцевать фокстро­ ты и танго; городские власти в том году построили возле кладбищен­ ской рощи танцевальную площадку. . После танцев, под звуки вышибного марша, ребята и девчонки иногда ходили на речку искупаться. Шли напрямик, срезая угол кладби­ щенской рощи. Этим же путем и я уходил к себе домой, в Сугатовку, за 20 километров. Да, вот так. В субботу приду пешком, в воскресенье возвращаюсь. И все для того только, чтобы издали посмотреть на Лорку.