Сибирские огни, 1980, № 3

ВЛАДИМИР ПОЛТОРАКИН 50 ' же —сервант, битком набитый чайными приборами, хрусталем и ме­ таллом, графинами и статуэтками и бог знает чем еще. На серванте хрустальные вазы с цветами (алма-атинскими), хохломские пиалы, па­ лехские шкатулки —все, что было за много лет подарено жене Алексея, профессору и члену-корреспонденту Академии медицинских наук. И вот еще что: справа, у окна, выходящего в переулок, прямо по обоям была нарисована пастелью девочка лет пяти, в рост, больше на­ туральной величины —внучка Алексея Метелина, и тоже Лариса. Де­ вочка стояла в лесу, обнявши березу. Дерзость эту позволил себе Алек­ сей в отсутствие жены (улетел'а в Бразилию), и еще потому, что в кон­ це лета намечался ремонт квартиры с заменой обоев. Расточителен Алексей, как золотопромышленник, прикуривающий от сотенной. Швы­ ряется талантом, не дорожит сделанным, работает увлеченно, обо всем позабыв, а кончивши этюд или рисунок, тут же может его и отдать, кто попросит. Иван Павлов делит людей науки на две категории: первых интересует результат изысканий, вторым интересен сам процесс научно­ го поиска. Себя он причислял к последним. Я поместил бы во вторую категорию и Алексея Метелина. Сколько замыслов на холсте и бумаге было им брошено, как докуренная сигарета! Сколько раз он, позванный кем-нибудь из молодых художников, брал кисть и поправлял (разумеет­ ся, по просьбе автора) тем сотворенное. А поправлял так, что на чужом холсте в каком-то месте возникало живописное чудо, и автор картины вдруг начинал видеть, что написанное им сразу блекло, что писать ему надо совсем по-иному и не подражая Метелину, а просто-напросто не опускаясь ниже его поправки. По секрету скажу, что я вот уже больше тридцати лет собираю Алешкины наброски (в основном шаржи и карикатуры), и если Алексей Метелин когда-нибудь все же прославится —разверну выставку даже им забытых рисунков. Разглядывая портрет внучки Метелина, я по­ этому сразу же подумал, как не прозевать начало ремонта в его квар­ тире, чтобы любым путем снять кусок обоев с рисунком и сохранить его от самого же Алешки. Но хватит размышлений. • У стола перед блюдом с яблоками и апельсинами сидел Николай Найденов, скучающе крутил ручки приемника. — Что, разула? —сказал он мне пискляво и посмеиваясь,— Я ей тоже: что, говорю, я тебе Лев Толстой, чтобы босиком ходить? —Ду- бицкого Николай словно бы и не заметил. Отвернулся опять к при­ емнику. На журнальном столике были расставлены шахматы (вьетнамские, каждая белая клеточка и широкие поля инкрустированы перламутром, фигуры из темного рога и слоновой кости). Дубицкий, подойдя к столику, продвинул белую пешку на Е-4. Ме­ телин вызов принял, устроился на диване. Дубицкий игрок азартный. Проигрывая, горбится, курит папиросу за папиросой, руку подолгу держит над доской; при выигрыше рас­ прямляется, приглашает окружающих оценить позицию, подгоняет со­ перника с ходом, даже спрашивает, на какой клетке тот хотел бы полу­ чить «матильду». Метелин же, напротив, играет легко и беспечно, любит проигры­ вать, но только противнику достойному. Выиграть у него Дубицкому с тридцать четвертого года по сей день удавалось не более трех раз. Ви­ жу, что и теперь не разыгран еще и дебют, а Дубицкий уже взбычился и рука коршуном заходила над фигурками. Доиграть помешал Шигарев. Пришел с шампанским; одну бутыл­ ку заложил в холодильник, другую стал открывать у балконного по­ рожка. Метелин достал из серванта шесть фужеров цветного хрусталя, Найденов на столе послушал, как по-разному поет каждый из них. Ши-