Сибирские огни, 1980, № 3

НА ПЯТИ ЭТАЖАХ И ВОКРУГ 47 тило бы... Иногда начинаю верить, что на свете существует возмездие™ Нет, всё!—Дубицкий ударил кулаком в ладонь. Оформлю развод с Ка­ лерией, уеду в другой город, начну все сначала. Все —сначала. А мне вспомнился орлан-белохвост. Видел я однажды, как проле­ тела низко над Обью большая птица. До середины реки не смогла дотя­ нуть, села на воду. Прибежали парни, с двух лодок поймали птицу. Привезли на берег. Орлана держали за крылья, а он выставил вперед страшные лапы и с ненавистью глядел желтыми глазами на людей. Оказывается, сидел орлан у парней в клетке. Года полтора сидел. И вот не хватило сил в онемевших крыльях, чтобы улететь всего-то на другой берег. Андрею бы сразу после войны ехать в йнститут. Семья развалилась. Один. А друзья отца предложили работу в милиции. И все бы ничего: через два года старший лейтенант, благодарности, грамоты, именные часы от министра за последнюю операцию. А зайдет к художникам — один запах масляной краски одурманивает. Видно уж, кто однажды причастился к искусству —тот его вечный раб. Ушел из милиции. Но вышло, что из огня да в полымя: сосватали Андрея на председатель­ ское место —сгорело еще три года. И хоть получил потом в новом Доме мастерскую наравне с «китами», работать пошел в оформительский цех, для разгона к работе творческой; попробовал писать. А душа-то, видимо, онемела, как у орлана крылья. Может, и верно, возмездие покарало Андрея Дубицкого за Ольгу Хуторанскую? В тридцать девятом Дубицкие из Заозерска переехали в город. Андрея в армию вместе с нами почему-то не призвали. Ольга Хуторан- ская в это время перешла на пятый курс медицинского института. С Алексеем Метелиным у нее вышла почтовая размолвка, ни тот, ни другая мостика перекинуть первым не захотели, а трещина все росла да росла, пока не превратилась в пропасть. Весной сорок первого узнаю из письма Семена Шигарева: Оля Ху- торанская вышла за Дубицкого. Ждет ребенка. Андрей уверен, что у не­ го будет сын, и еще больше уверен, что сын его будет художником. Году в сорок третьем в часть, где Андрей был взводным, пришло по­ полнение. И расскажи ему один из прибывших офицеров о недолгой сво­ ей связи с женщиной по имени Ольга, врачом, красивой шатенкой с ро­ динкой возле губ. Город, имя, внешность —все совпадало. С его женой, с Ольгой, значит, крутил любовь офицер! После войны привез Андрей из Германии браунинг. Ольга жила с его матерью. Приехал он вечером. Женщины принялись хлопотать на кухне. Он ушел в комнату. Света не зажег. Бутылку привезенную от­ купорил, браунинг —на стол, под газету положил. Сынишка на коле­ нях у него вертелся, браунинг стащил как-то незаметно, побежал с ним на кухню, маме с бабушкой покарать. Там у него браунинг отобрали, к Андрею: как можно давать такие игрушки ребенку? Андрей велел бросить браунинг в колодец. Сам ушел, сказавши, что вернется завтра к вечеру и чтобы Ольги к тому времени в их доме уже не было. Ничего не объяснил. Ольга выяснять ничего не стала, собралась и тут же ушла. Уехала из города. Значит, решил Андрей,—виновата. А через год или полтора зашел к Андрею тот офицер, с женой. Красивая шатенка, ро­ динка возле губ и звать Ольгой... «Вот помнишь —рассказывал? Где же твоя жена?» А где она? Нашел ее потом Андрей в Каунасе. Да проще­ ния-то вымолить было уже нельзя. Теперь Ольга замужем, и фамилия у сына другая. Дикая история. Дубицкого она потрясла, конечно, но урока необ­ ходимого он из нее не извлек. И окажись возмездие у меня в руках — я тоже обрушил бы его на Дубицкого.