Сибирские огни, 1980, № 3

ВЛАДИМИР ПОЛ ТОРАКИН ~ поселения. А уж если за дело взялся Семен Викторович Шигарев -— земля будет гореть под ногами. Церковь помогал реставрировать? Ну и что? Не такие, как Семен Шигарев, полагали в то время, что с церковью надо идти в обнимку. Кто помог церкви отлить колокола? Кто предо­ ставил платформу, трактор —не Шигарев же! А забыл разве я, как Шигарев пришел в товарищество проектировщиком? Оформительский цех сидел без работы. Шигарев мигом достал где-то и фанеру, и алюми­ ний, половину цеха усадил за рекламные щиты госстраху, другую поло­ вину—за макеты для пожарников. Нет, что бы там ни говорили, а Семен Викторович в комбинате будет как раз на своем месте. Написал Илин трудовое соглашение, собрался было пойти при­ гласить бухгалтера —открывается дверь, на пороге Потап Остапович Оглухов, за ним с победоносной ухмылкой Шигарев. Илин мою писани­ ну и трудовое соглашение —в ящик стола, оба поднимаемся. Оглухов осматривает кабинет, счастливо улыбается, раздувает ноздри, идет ¿тяжелыми шагами к столу. Его «обносит», он придерживается за Шигарева, говорит удивлен­ но, глуховатым басом: — Неровно земля крутится. Толчками как-то. Хоть я и наслышан был, что Оглухов почти не изменился, но все- таки ожидал увидеть его изможденным, с потухшими глазами, осоло­ вело смотрящими на почти забытый мир, а увидел по-прежнему кряжи­ стого Потапа Остаповича, с теми же черно-ржавыми волосами, только заметно побледневшего лицом (был под цвет кирпича каленого, теперь цвета сырца, необожженной глины). Одет в черную тройку; галстуков никогда не носил —тут при галстуке; голый сократовский череп словно воском начищен. — Ну, здорово, что ли! Подходи, не бойсь, не кусаюсь,—сказал он громче и все,поигрывая улыбкой. Руку, здороваясь, бросил «по-оглуховски», с большого размаху. Ладонь оказалась неожиданно мягкой, не оглуховской, без прежней си­ лы. Мы расцеловались. Оглухов сказал, что сегодня он «слышь, вроде той плащаницы: все, даже кто бы и не хотел, целуют». Он сел в дирек­ торское креслице, поерзал в нем: — Игрушечные. В таком не уснешь. А и уснешь, так сразу выва­ лишься... Ишь вот,—удивился он сам себе: — Чего тут прошел, а умо­ рился. Когда-то с дюжиной кирпичей на третий этаж чуть ли не бегом бегал... А смешно: забудусь —будто бы все месяц назад было, огля­ нусь... Нет, все равно не доходит. Ехали сюда с Семеном —в голове за- ковыка, не могу поверить, что сейчас Дом увижу. Достроили все-таки. Я о нем, когда профнулся, о первом вспомнил. Сына, что без меня в со­ рок первом родился, так не бежал увидеть в сорок шестом, как его...— Оглухов еще оглядел кабинет, посмотрел на Илина: —Значит, дирек­ торствуешь. А что я говорил тогда Юрию Кирилычу? Тебя надо было сразу вместо Дубицкого сажать председателем. Да-а... Повил он из ме­ ня веревок, Юрий Кирилыч! В кабинет заглянул Штучный. — Святой Потапий, говорят, объявился! Похож на святого. Теперь с тебя хоть самого Саваофа пиши. Заждались! Не успели расцеловаться—.вваливается Алабата, палку —на ру­ ку, губы под усами вытирает: — Вот он! Что же ты, сволочь этакая, дрых столько? О-хо-хо-хо-хо, Потапушка! Да милый ты мой, разъязвило бы тебя в душу! Пусти, Пет­ ра Андреич, дай облобызать воскресшего! —Жулькает Оглухова, хло­ пает по спине, оглядывает со всех сторон: —Ничего! Еще поживем. А то что получается? Тут юбилеи один за одним, тому пятьдесят, этому шестьдесят, а ты свои проспал.