Сибирские огни, 1980, № 3

34 ВЛАДИМИР ПОЛТОРАКИН .— Тебя? Любят? Не замечал. Шигарев откинулся на спинку сиденья, руки у него выпрямились, шею выгнул, прибавил газу. — Нет, Гришенька, что ни говори, а в России любят таких, как Се­ мен Шигарев. Недаром герой наших сказок —Ваня Дурачок— и хитер, и удачлив, и все у него в дураках. Будешь писать историю—держись меня. Ты*единственный человек, которого я ни разу ни на чем не на­ грел... Кроме того случая на ярмарке... Почему-то тебя грешно обма­ нуть. Вот как нельзя ударить безрукого или, скажем, чужого ребенка... Тебя ведь ох как начнут осаждать! (Уже начинается, подумал я.) Ста­ рики-оформители всю заслугу в создании товарищества художников за- хотят присвоить,себе. Как же, с них ведь все началось. Творцы старше­ го поколения начнут кричать, что это они своими работами на после­ военных выставках подняли Союз и кооператив и потому-то мы получили деньги на строительство Дома художников. Нынешний мо­ лодняк заявит, что только теперь в Союзе художников их усилиями соз­ дана настоящая творческая обстановка. Самое скромное место отведет себе наше поколение. Хотя, если разобраться, что тут было до «ас, вер­ нувшихся с войны? Халупа. Контора, живописный цех и три творческие мастерские —все в куче.—Шигарев наигранно вздохнул:— Натворил же я там чудес, думал: ну, все! Крышка тебе, Семен Шигарев! И ты обо всем этом будешь писать? —Он хоть и храбрился, а было видно: не очень-то ему хочется, чтобы дела его давние сейчас вдруг снова всплы­ ли.—Вообще-то... Вообще-то, Алешка не одинок. Против меня созда­ ется коалиция. Ничто так не объединяет людей, как желание стереть кого-то в порошок. Пока, слава богу, противники мои объединить уси­ лий не могут. Ну, поживем —увидим... И я увидел потом: 1. Что дела минувшие вовсе не на свалке. Они лежат в памяти каждого, как лежит на дне озера осевший ил; пока его не потревожишь, он кажется плотным как цемент, а тронул —пойдет расползаться дым­ ными клубами. 2. «Надо поливать себя грязью, тогда и запачканные места видны не будут»,—изрек, бахвалясь, Шигарев одну из своих сентенций, объя­ вил, что и чужие грехи готов на себя повесить. Однако (и вы сами это увидите) потом ни одной лишней капельки грязи на себе оставлять не захотел. Di mortus aut bono aut nihil,—о мертвом хорошо или ничего, гово­ рили древние римляне. Потапа Оглухова на первых месяцах его спячки не щадили. Через полгода он почти сравнялся в своих правах с мерт­ выми, злые языки стали помаленьку утихать, добрых слов, правда, тоже не произносилось. Пробуждение Потапа Остаповича (а лучше сказать, воскресение из полумертвых) открыло шлюзы. Обитатели До­ ма художников, уподобившись судебным заседателям, поделились на три потока: в самом буйном (так все и смели бы на своем пути!) ока­ зались Дубицкий, Чулымов, «Цицерон» и, конечно, Пелагея Савельевна с их безапелляционным вердиктом: «виновен!» Найденов, Алабата, Ме­ телин и Шигарев, хоть и не с равной степенью - убежденности, сказали: «Нет!» Образовалось и свое «болото» неприсоединившихся (с людьми, конечно, и умными, и достойными уважения). Вернувшись из гостиницы, мы пошли в мастерскую Алексея Мете­ лина. Поднимаемся на третий этаж —нам навстречу, от Алешки, хлоп- трстий