Сибирские огни, 1980, № 3

НА ПЯТИ ЭТАЖАХ И ВОКРУГ 33 — Легко же прилипает к Семену Шигареву любая пакость. Ты ведь не шутишь, я тебя знаю. — Какие могут быть шутки! Кроме тебя некому. Шигарев с удовольствием потянулся: — Хорошо, когда два человека так хорошо понимают друг друга! Ладно, пойдем оформляться. На обратном пути Шигарев весело и любуясь собой рассказывал о каких-то одураченных им простаках, причем почти о каждом сооб­ щал, что был он чем-то вроде меня. По его давнему убеждению человек судит о другом человеке по самому себе: если я этого не сделаю, рас- суждают они, то и другой не сделает. Это их главное заблуждение, и на этом-то как раз они и попадаются. . — Историю-то нашу писать будешь? —спросил он вроде бы так, между прочим. Я ответил неопределенным жестом. Шигарев посмотрел на меня недоверчиво, сверкнул золотой полоской зубов, хм&кнул.— Алешка Метелин вздумал поднять-переворошить дела давно минувших дней. Ну, то, что те дела давно на свалке и никого не интересуют — вопрос особый. Он-то мнит себя стратегом, зашедшим на мои дальние тылы. Думает, конечно, что я начну отбиваться, рвать кольцо окруже­ ния. А какое кольцо? Я—вот он весь. Я чужие грехи готов на себя взять, если это кому-то хочется. Носил же я кладбищенский грех столь­ ко лет и до сих пор ношу —извольте!* Люди, запачкавшись, пытаются очиститься. А надо? Надо поливать себя грязью, тогда и запачканные места видны не будут. (Здесь Шигарев, конечно, перехлестнул, с разбе­ га.) —Вот я выдам тебе один случай. Для размышлений,—продолжал он поспокойнее, откидываясь на спинку сиденья.—Мы там, в белорус­ ских лесах, тоже иногда читали газеты. Однажды, было это в сорок третьем, в одной из газет статья. О предателе Родины, главном инженере обувной фабрики в Донбассе, Н. Шигареве. Так вот. Беру я газету со статьей —и к начальству.. Всех обошел и каждому: вот, говорю, дядю Колю повесили, считаю, что полагается доложить. А сам ухмыляюсь. Этак игриво и со значением. И что? Каждый мне: «Нашел, чем шутить!», «Не болтай глупостей!» А начни я говорить, что это однофамилец, что дядьев у меня вообще нету —и у людей вкралось бы сомнение. А ведь повесили-то действительно дядюшку, мне на них везет: что заозерский, что этот! —Шигарев быстро на меня посмотрел —какое впечатление произвел повешенный дядюшка? ' Мне бы тоже полагалось одернуть Шигарева, не поверить ему, а я только уточнил, не тот ли это дядя, к которому Семен раза три ездил из Заозерска на каникулы погостить. — Он! И уж тогда был контрой. Правда, в отличие от заозерского, не такой жмотина, ничего для меня не жалел. Ну, что ты с ним будешь делать! Прямо какое-то патологическое удовольствие «подлетать на выстрел» и любоваться сббой. Я подождал, не скажет ли Семен правду о Н. Шигареве —не дождался. Спросил, знает ли Шигарев, что Андрей Дубицкий году в сорок седьмом писал и в газету, напечатавшую очерк о предателе, и в город, где он был по­ вешен? — Вон Что! —Шигарев по-настоящему удивился,—Не знал. Ай, да Андрюшка! Лишил меня такого дядюшки! Я тоже писал. Еще раньше его. Какой-то Наум Феоктистович; уроженец Мелитополя, ко мне ника­ кого отношения не имеет. А жалко. — Ну, хорошо,—сказал я,—а если бы Андрей запроса не сделал и я не знал истины? — И что? Все равно не поверил бы, что рассказываю о дяде. — Мог и поверить. — Ничего! А смотри, каким бы я ни был, а любят меня. 3 Сибирские огни № 3