Сибирские огни, 1980, № 3

30 ____ ВЛАДИМИР ПОЛТОРАНИН Шигарев рукою от груди чуть в сторону и с ухмылкой: :— Исключено! Семен Шигарев был незаменим. А вообще-то...-— Он бросил на Метелину оценивающий взгляд: —Вообще-то бабы мсти­ тельны. И что? Пулю в затылок долго ли? Но война без участия Семена Шигарева закончилась бы на минуту позже. — Трепач! —сказала Метелина.—Карточки-то будут? Шигарев начертил в воздухе рамку размером в сложенную газету. — Скоро не обещаю, а будут. Потом следи за прессой. А что? Де­ вочка на мостках и она же теперь доктор наук, хирург и пять орденов за войну. — Только посмей! — А куда денешься? Чащин контекстик накропает, и тиснем. Метелина осмотрела мою бороду, сказала распорядительно: — Сними. Она тебя старит,—и тут же с некотором удивлением: — Вот уж никак не думала, что Гришка Чащин выучится писать. Присы­ лал братец твою книжку, прочла. Что еще тобой написано? — Да так,— отмахнулся я.— Ничего хорошего, читать не советую. Эго художники считают меня писателем. Ну, а писатели, само собой, художником. Лариса кивнула понимающе. — Удобно жить, правда? Ничем всерьез можно не заниматься.-— Перевела взгляд на Шигарева: —Эх, мальчики! Уж об Алешке-то я ду­ мала: будет он у нас вторым Репиным. — Война, Лорочка, война! —сказал Шигарев. ' — А ты помалкивай* Из тебя вообще ничего не вышло. Зав. выста­ вочным залом! — Временно. Полустанок. У меня вообще вся жизнь вот так: то вверх, то вниз.—Шигарев начертил в воздухе зигзаг:—Ты застала ме­ ня на нижней точке. Поживи месяц, увидишь —буду ворочать миллио­ нами,—Шигарев расписался в воздухе и печатью воображаемой хлоп­ нул себе в ладошку.— Мечу и—это уже точно! —угожу скоро в на­ чальники оформительского комбината. Что так смотришь? Ты судишь мёня по Алешкиным письмам пятнадцатилетней давности. Теперешнего меня тут никто не знает по-настоящему. А Семен Шигарев теперь уже не тот Сеня. Поиграли —хватит: судьба не мяч, когда-нибудь и трес­ нуть может... А чего мы здесь торчим? Вадим Романыч просил тебя не отпускать. Но если ты у них сниматься не хочешь... в кабак, может быть? — Нет, Шигарев. Тебя надо принимать малыми дозами,—сказала Метелина.—Пойду смотреть город. — Город лучше смотреть из машины. Машина у подъезда. — В другой раз. И со всеми нашими вместе. А зачем, скажи, учил­ ся ты в художественном? Для того, чтобы быть завхозом? — Чего богом не дано, у соседа не займешь,—ответил Шигарев.— Мне бы Алешкины способности —сам Алабата со всеми его званиями и титулами бегал бы у меня в подмастерьях. Алешку жена изнежила, вог еще что,— прибавил зачем-то Шигарев. — Бедненький! Одного изнежили, другого замучили, третьего не понимают, четвертый не знает, что он такое. Тебя-то, говорят, жена вы­ ставила. — Не совсем так. А вообще-то... Я, Ларисочка, рожден быть воль­ ной птицей. — Кем же тебе быть, если ты не нужен ни одной женщине! — Точнее: если ни одна не сумела удержать Семена Шигарева. — Утешайся хоть этим. А ты? —Метелина прищурила на меня си­ ний глаз,—Алешка говорит, —историю этого заведения писать будешь. — Да-а,—сказал Шигарев.—И не без девочки на мостках.