Сибирские огни, 1980, № 3

ЖЕМЧУГ «СЛОВА*, ИЛИ ВОЗВРАЩЕНИЕ ИГОРЯ Г 79 Фамусов смешон. Но не менее смешон в своем мнимом величии и Святослав, пытающийся повернуть вспять колесо истории. «Вопреки исторической действительности,— пишет исследователь,— слабого ки­ евского князя Святослава Всеволодовича автор «Слова» рисует могущественным и «грозным». На самом деле Святослав «грозным» не был: он владел только Киевом, деля свою власть с Рюриком, обладавшим остальными киевскими городами. Свято­ слав был одним из слабейших князей, когда-либо княживших в Киеве» (Д. С. Лихачев. Великое наследие. М., «Современник», 1975). Типичное противоречие формы содержанию. А такое противоречие есть комизм. И здесь все закономерно. Святослав входит в «Слово» из эпоса «старых словес», яв­ ляя собой идеальный, традиционный образ могущественного и «грозного» киевского князя. Но в романном мире поэмы, в мире, который принципиально противостоит прошлому, его эпические одежды становятся комичными. Роман уничтожает ценност­ но-иерархическую категорию прошлого. И в этом процессе уничтожения особое зна­ чение принадлежит смеховому началу. «Именно смех,— говорит М. Бахтин,— уничто­ жает эпическую и вообще всякую иерархическую ценностно-удаляющую дистанцию. В далевом образе предмет не может быть Смешным; его необходимо приблизить, чтобы сделать смешным; все смешное близко... Смеховая и народно-языковая фа- мильяризация мира — исключительно важный и необходимый этап на пути становле­ ния свободного научно-познавательного и художественно-реалистического творчества европейского человечества». София высилась, олицетворяя вековую «мудрость» — «прадеднюю славу». Одна­ ко эта «мудрость» уже не соответствовала реальной действительности и потребнос­ тям жизни. Русские князья «выскочили из прадедовской славы». Стоял только памят­ ник былому, сам же златоверхий храм Русской земли был разрушен. Эпоха, непосредственно предшествовавшая «Слову», была началом строительст­ ва нового храма Русской земли. И этот новый храм ставился не как софийский (стро­ ительство «софий» было прекращено навсегда), а как у с п е н с к и й , Чем отличается успенская идея от софийской? София ставит ценностный акцент на прошлом, помещая идеал — «царство небесное» — в начало времен. Современ­ ность же, отличающуюся от этого идеала, она воспринимает как погибель, как конец света. Спасение, по софийской идее,— в возврате к прошлому. Идея успения — пере­ нос ценностного акцента, «царства небесного», в будущее. Успенская церковь учит, что смерть не есть уничтожение бытия, а только переход от «земли» на «небо», от тления и разрушения к будущей «жизни вечной». То есть успенская идея находит вы­ ход из того тупика, в который попадает София при соприкосновении с действитель­ ностью. Успение включает в себя Софию как старую, утратившую свою жизнеспособ­ ность форму. Здесь «старая» Софийская Дева умирает, ее «нерушимая стена» рушит­ ся. Но, умирая в одном образе, Богоматерь воскресает в другом — в образе грядущего «царства небесного». Церковь святой Богородицы Пирогощей, о которой говорится в финале поэ­ мы — «Игорь едетъ по Боричеву къ святей Богородици Пирогощей»,— была воздвиг­ нута Мстиславом Великим, сыном Владимира Мономаха, как церковь Успения Пре­ святой Богородицы. Храм был небольшим, но вот что поразило археологов, когда они раскопали его остатки: «Зная характер подольской почвы, можно было ожидать, что фундаменты Пирогощи будут больше обычных. Этого требовали интересы сохран­ ности здания, но трудно было предположить, что они окажутся столь мощными. Вы­ сота фундамента достигала четырех метров, ширина — более полутора метров. Сло­ жен он из чередующихся рядов плифы и крупных валунов, на известковом растворе с примесью розовой цемянки. Для небольшого посадского храма, каким была Пиро- гоща, строители создали такой запас прочности, которого хватило на многие столе­ тия» (П. Толочко. Древний Киев. «Наука и жизнь», № 4, 1977). Успенский храм был поставлен не в старом, Ярославовом, городе — Киеве-на-Го- рах, а в новом — Киеве-на-Подоле, и, как мы видим, поставлен он был с перспекти­ вой роста, с перспективой превращения его в главный храм Русской земли. Храм этот уже одним своим местоположением (а таковое всегда играло огромную символиче­ скую роль) олицетворял н о в ы й город, н о в ый Киев, н о в у ю землю Русскую. 12*