Сибирские огни, 1980, № 3
168 ГЕННАДИЙ КАРПУНИН ходимости же и о роли второй части движения говорится буквально следующее: «Как бы высоко ни поднималась мысль автора — до осмысления общих судеб родины, он не может расстаться с читателем, не сообщив ему о судьбе героя своего повествова ния— Игоря Святославича». Но так ведь можно объяснить что угодно. Например, всю идейную роль концовки «Евгения Онегина» можно свеет к тому, что, как бы высоко ни поднималась мысль А. С. Пушкина, он не может расстаться с читателем, не сооб щив ему о новой встрече Онегина с Татьяной... Между тем во всех произведениях с аналогичной структурой движения главного героя его возврат имеет такое же принципиальное значение, как и уход. Уход и воз врат образуют нерасторжимое идейно-художественное единство. Рассмотрим такой пример: У некоторого человека было два сына. И сказал младший из них отцу: «Отче! дай мне следующую мне часть имения». И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней, младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сто рону, и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуж даться. И пошел, пристал к одному из жителей страны той; а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи; но никто не давал ему. Пришедши же в себя, сказал: «Сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода! Встану, пойду к отцу моему, и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, И уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих». Встал, и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его, и сжалился; и побежав, пал ему на шею, и целовал его. Сын же сказал ему: «Отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недо стоин называться сыном твоим». А отец сказал рабам своим: «Принесите лучшую одежду, и оденьте его, и дайте перстень на руку его, и обувь на ноги. И приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть, и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв, и ожил; пропадал, и нашелся». И начали весе литься. Это притча. А притча как раз для того и существует, чтобы к ней обращаться как к примеру. В притче — отец и два его сына, старший и младший, и столкновение между ними. «Слово о полку Игореве» имеет те же особенности действующих лиц и ту же их расстановку. Общество русских князей, а все русские князья были, как известно, «братьями» («вы есте братья единого отца и матере»), делится на «старых» и «молодых», то есть на старших и младших. «Старые» — могущественные князья, высоко сидящие на своих златокованых столах. Это — Галицкий Осмомысл Ярослав, Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, Давыд Ростиславич Смоленский, Рюрик Ростиславич и другие, перечисленные в «золотом слове» Святослава. «Молодые» — второстепенные, малозначительные за нимающие низшие ступени иерархической лестницы и находящиеся в полной зависи мости у «старых». К таковым относятся все участники похода: сам Игорь, его брат Буй Тур Всеволод, его сын Владимир Игоревич и его племянник Олег Святославич. «Отцом» всех русских князей по традиции является великий князь Киевский. В данном случае — это Святослав. Имение, которое отец разделил между сыновьями,— Русская земля, а само раз деление — ее социальное и государственное устройство: владения русских князей были у д е л а м и , и весь порядок того времени назывался у д е л ь н ы м .
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2