Сибирские огни, 1980, № 3

ЖЕМЧУГ «СЛОВА», ИЛИ ВОЗВРАЩЕНИЕ ИГОРЯ 16 7 место один и тот же мотив утраты, поиска и обретения утраченного жемчуга, то от­ чего же должно думать, что «великий жемчуг», о котором в «Слове» говорит Свято­ слав Киевский — «сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тльковинъ великый женчюгь на лоно, и негуютъ мя»,— символизирует что-то совершенно иное? «Великий жемчуг» находится в «тощих тулах поганых толковин», но высыпается оттуда и падает «на лоно» Святослава, приводя его в состояние полного довольства, упоения, сладостного успокоения духовного — «и негуютъ мя». Святослав, олицетворяющий Русскую землю, лишился покоя и радости, потеряв Игоря. Игорь пребывает в половецком плену, он — «великий жемчуг» Русской земли, оказавшийся в «тощих тулах поганых толковин». Сон Святослава — поэтическое ино­ сказание, основанное на традиционном и общепонятном мотиве утраты, поиска и об­ ретения «великого» («многоценного») жемчуга. На обыкновенный прозаический язык все это переводится так: «тощие тулы поганых толковин» — Половецкая земля; высы­ пание «великого жемчуга» из «тощих тулов поганых толковин» — побег Игоря из По­ ловецкой земли; «лоно Святославово» — Русская земля; падение «великого жемчуга» на «лоно Святославово» — возвращение Игоря на Русскую землю; «нега», которую ис­ пытывает Святослав,— ликование Русской земли по поводу возвращения Игоря. Знание общего, о б ъ е к т и в н о г о , характера знака позволило получить совер­ шенно ясное чтение одного из самых «мутных» образов сна Святослава. В «Слове» об­ наружилась четкая художественная параллель: высыпаясь из «тощих тулов поганых толковин», «великий жемчуг» падает на «лоно Святославово» — возвращаясь из поло­ вецкого плена, «Игорь едетъ по Боричеву къ святей Богородици Пирогощей». Возник­ ло то, что называется движением, или развитием, образов: весь дальнейший сюжет по­ эмы сбывается не как случайное (только потому, что оно имело место в жизни) дей­ ствие, а как закономерное художественное явление, предвосхищенное образами «мут­ ного сна». Жемчужина оказалась зерном, из которого вырастает только то, что вырастает только из этого зерна. Жемчуг символизирует истину — хлеб жизни. А этот хлеб, где бы он ни возрас­ та л— в Киевской Руси или Древней Греции, в Индии или Месопотамии,— всюду и всег­ да растет одинаково — так же, как и хлеб насущный: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Игорь как величина художественная, как образ, данный в развитии, Игорь как реализация авторской точки зрения — это зерно, которое падает в почву для того, чтобы, погибнув во тьме, воскреснуть в свете, взойдя зеленым побегом. Уход Игоря в землю Половецкую — это падение зерна в почву, а побег Игоря из плена — Это и есть зеленый побег, несущий Русской земле хлеб жизни. Почему Игорю — слава? Почему Святослав проникается сам и призывает всех русских князей проникнуться любовью к Игорю, говоря, что возлюбить Игоря — зна­ чит возлюбить землю Русскую («Вступита, господина, въ злата стремень за обиду сего времени, за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святславлича!»)? Почему так ра­ дуется Русская земля, а вместе с нею и весь мир — страны и грады — возвращению Игоря? Почему Игорь в Русской земле уподобляется солнцу на небе («Солнце светит­ ся не небесе, Игорь князь — въ Руской земли») и даже называется ее «головою» («Тяжко ти головы кроме плечю, зло ти телу кроме головы, Руской земли безъ Иго­ ря»)? Почему вообще автор поэмы выбрал в герои не кого-либо из действительно знаменитых людей своего времени, скажем, не Галицкого Осмомысла Ярослава или Всеволода Большое Гнездо, а князя малозначительного, второстепенного, заштатного, заурядного, да еще такого, который, судя по оценкам исследователей («сам по себе Игорь скорее даже хорош, чем плох, но деяния его плохи»), не принес Русской земле ничего хорошего? Ни в одном из бесчисленных комментариев к поэме мы не найдем ответов на эти вопросы. Мы не найдем и самой постановки этих вопросов. Мы даже не встретим ни одной работы, в которой бы придавалось сколько-нибудь серьезное значение вто­ рому этапу движения Игоря — «изъ земли Прловецкой на землю Рускую, къ отню злату столу». Внимание исследователей сосредоточено на походе Игоря в Половецкую степь и все движение Игоря понимается только как его поход на половцев. О необ