Сибирские огни, 1980, № 3

142 и . и . с и н я г и н ские карты свекловичных и хлопковых рай­ онов Казахской ССР, написали «Руководст­ во-справочник» по применению удобрений в Казахстане, монографическое описание применения удобрений в двух типичных хо­ зяйствах, хлопковом и свекловичном. Казахстанский период я рассматриваю как период учебы, приобретения навыков научно-исследовательской и организатор­ ской работы. За время работы в Казахстане накопил большой экспериментальный материал. Он нуждался в глубоком анализе, обобщении, осмыслении. Однако в Алма-Ате в тот пе­ риод не было ни одного специалиста, у ко­ торого можно было проконсультироваться по интересующим меня вопросам. Я посту­ пил в особую (докторскую) аспирантуру ВАСХНИЛ, которая была только что орга­ низована. В качестве научного руководителя мне предложили академика В. Р. Вильямса. Я согласился. Мне казалось, что как агрохи­ мику, «прянишниковцу», будет полезно по­ глубже изучить теорию Вильямса, попро­ бовать связать ее со своеобразными усло­ виями «орошаемых почв сероземной зоны. Кроме того, особые условия сероземов, их крайняя бедность органическим веществом, имеющаяся положительная практика мас­ сового использования хлопко-люцерновых севооборотов позволяли думать, что здесь могут найти применение многие элементы травопольной системы земледелия и что нужно, отказавшись от характерного для Вильямса умозрительного подхода, дать экспериментальное обоснование этим сево­ оборотам. К сожалению, я, как говорится, «опоздал к поезду». Василий Робертович был уже очень стар, его трудно было понять из-за частичного паралича речевого аппарата. Бесед с Ним не получилось. На кафедре Вильямса обстановка была очень тяжелая... * * * Меня пригласили во Всесоюзный НИИ свекловичного полеводства. Это был инсти­ тут с квалифицированными кадрами, хоро­ шим оборудованием и тесными связями с периферией. Как старший научный сотруд­ ник отдела новых районов свеклосеяния, я почувствовал себя здесь на своем месте. Многочисленные поездки в новые районы орошаемого свеклосеяния (Казахстан, Кир­ гизия, Алтайский край) чередовались с на­ пряженной экспериментальной работой в лаборатории. Свекловодство недаром называют выс­ шей школой полеводства. В самом деле, выращивание столь требовательной культу­ ры (не менее требовательной, чем овощ­ ные культуры), особенно на орошаемых площадях, невозможно без хорошего зна­ ния культуры и опыта агрономической ра­ боты. Работа со свеклой многое дала мне как агроному. «После свеклы все остальное пустячки»,— любил говорить один мой Зна­ комый, свекловод-практик. * * •* Когда началась война, я, как и многие ра­ ботники института, подал заявление в опол­ чение. Но меня не взяли: «Подождем на­ ряда на какие-либо командные курсы. 30 лет — не ополченческий возраст». Я вернулся в институт, перед которым встала задача развития новых зон свекло­ сеяния на востоке, куда эвакуировались са­ харные заводы из центрально-черноземных областей и Украины. Институт располагал довольно большими запасами свекловичных семян, и я предложил организовать их мас­ совую рассылку по заявкам хозяйств и да­ же индивидуальных огородников. Эта ра­ бота проходила под девизом «Получить один кг сахара с 1 кв. м огорода». Сахара в стране было очень мало. Получение слад­ ких корней и использование нехитрых при­ емов изготовления из них повидла, сладко­ го теста и других блюд приобретало важ­ ное значение. В десятках газет были опубликованы мои рекомендации, на не­ скольких языках народов СССР — брошю­ ры. У меня сохранились сотни благодарст­ венных писем за проявленную инициативу. Они очень напоминают трудные военные годы, и их нельзя читать без волнения. * * * В мае 1942 года я защитил докторскую диссертацию в Омском сельскохозяйствен­ ном институте, а в конце того же месяца оказался курсантом военного училища. Вре­ мя было тяжелое, нужны были боевые ко­ мандиры, а не люди мирных профессий. Так думал я. Но оказалось не совсем так. После окончания ускоренного курса учили­ ща в конце того же 1942 года меня вызвал начальник училища и приказал выехать в Москву, назвав должность, имя, отчество и фамилию полковника одного из подразде­ лений Министерства обороны. Там меня демобилизовали и дали понять, что я буду использован на другой работе. «Вернитесь в институт, держите со мной связь и серь­ езно занимайтесь немецким языком. Хоро­ шо изучите сельское хозяйство Германии». После Сталинграда стало ясно, что нем­ цам не устоять. Надо было исподволь гото­ вить кадры для решения тех сложных проб­ лем, с которыми мы встретимся в повер­ женной Германии. Будучи доктором науки имея некоторые знания немецкого языка, я, очевидно, мог пригодиться для такой ра­ боты. Так оно и случилось... * * * В Советской военной администрации в Берлине (Карлсхорст) я проработал с мая 1945 по октябрь 1946 г. Подробно изучил особенности сельского хозяйства восточной Германии, имел встречи с выдающимися немецкими агрохимиками Леммерманом,