Сибирские огни, 1980, № 3

НА РЕМОНТ ОСТАНОВЛЕНО СЕРДЦЕ. 135 покрытый паутиной сосудов, трепещущий комок мышц. И совершенно удивительный, тысячелетиями выверенный ритм работы. С четкими интервалами от впадающих в сердце полых вен начинается волна сокра­ щений. Неуловимое мгновение — и они приводят в движение мышцы предсердия, выталкивающие кровь в желудочки. Еще мгновение — и мощный, вал сокращений опоражнивающихся желудочков наполняет кровью вдруг вспухающие артериальные сосуды — аорту и легочную артерию. По­ том короткая «передышка», и маленький — всего с кулак — «насос» снова начинает свою большую работу. Вот уж поистине чу­ до природы! Несколько предварительных манипуля­ ций, и Мешалкин спокойно произносит: — Приготовились. Сейчас черные резиновые жгутики, пока свободно обвивающие верхне-полые вены, туго затянутся, и доступ крови к живому «насосу» будет прерван. Начнется окклю­ зия — прекращение кровообращения. Под быстрым движением скальпеля, рассекше­ го стенку сердца, откроется внутренняя по­ лость—сложное, тщательно «продуманное» природой переплетение мышц и сухожи­ лий, имеющих свои «персональные» обя­ занности. Но болезнь, коварно проникшая в эти тайники, вывела из строя какие-то из них, и они перестали работать так, как это необходимо для нормальной жизни челове­ ка. Хирургам предстоит исправить порок: быстрыми уверенными движениями «про­ тащить» через эти хитросплетения (ни в коем случае не повредив их!) и закрепить в створках пораженного клапана маленькую металлическую корзиночку с прыгающим внутри шариком — искусственный клапан, сработанный человеческими руками. Я не раз держал его в руках. Он похож на миниатюрную модель нехитрых предо­ хранительных устройств, защищающих элек­ трические лампочки в заводских цехах и шахтах. Впрочем, может быть, создатели искусственного клапана и впрямь в свое время «оттолкнулись» от этой простоты? Говорят, все гениальное просто. Только, без сомнения, прошло немало мучительных дней и ночей, пока были найдены точные конструкторские решения, подобраны ма­ териалы, вписавшиеся в сложные и тонкие физиологические процессы живого орга­ низма. Видимо, пришлось основательно по­ возиться и с расчетами, казалось бы, само­ го обыкновенного шарика. Они точно согласуются с удельным весом крови: опускаясь на дно сеточки, он открывает свободный проток из желудочка; заполнив «емкость», кровь выталкивает шарик к по­ верхности сеточки, и выход из аорты на­ дежно запирается. — Начинаем,— снова слышу команду Мешалкина. — Вены перекрыты,— следует ответ. Природа, природа, как ты мудра и как порой слепа! Создав сложнейшие живые «механизмы», ты не только не позаботилась о «запасных частях», но и сделала все, что­ бы не пустить человека в свое царство, когда огт идет к тебе на помощь. Понятно, что всякое устранение неисправ­ ности само по себе дело нелегкое. Но по­ пробуйте сделать ремонт, как говорится, на ходу да еще на «узле», находящемся в постоянном движении. Период «передыш­ ки» сердца (диастолы) длится всего-навсего три-четыре десятых доли секунды. Что мож­ но успеть за это время? Не наложишь и од­ ного стежка. — Семь минут тридцать секунд,— как бездушный и четкий стук метронома, раз­ даются слова в сосредоточенной тишине операционной. Это анестезиологи. Они за зеленой простыней, накинутой на металли­ ческую дугу, отделяющую изголовье опе­ рационного стола. Их не видно. Но я знаю: четыре пары немигающих глаз буквально впились в шкалы приборов. Сокращения сердца, вентиляция легких, секунды... Семь с половиной минут, а хирурги еще на полпути к цели. Остановитесь, секунды! Дайте вернуть к жизни эту маленькую ча­ стичку человеческой плоти — великое вме­ стилище радостей и невзгод, любви и нена­ висти, забот и празднеств! Я вижу, как летают над столом четыре пары рук в резиновых перчатках. Не суетят­ с я— торопятся. Какой-то четкий внутренний график управляет их движениями: они не сталкиваются — помогают друг другу. На ничтожно малом операционном поле каж­ дая из них «знает» и свое место и свое вре­ мя. Одна успевает уйти именно в ту секун­ ду, когда другая несет следующий инстру­ мент. И в этой четкости — одна из основ работы бригады кардиохирургов. Но, пожалуй, еще больше поражает уди­ вительно тонкая ритмика, управляющая ру­ ками. Она точно совпадает с ритмом со­ кращения мышц сердца в разных его частях. Перед тем, как коснуться сердца, скальпель, инструмент для отсасывания крови, иглодержатель начинают колебаться в такт сердцу и потому всегда попадают к точно намеченному участку в точно рассчи­ танные доли секунды. — Двенадцать минут... Этот «метроном» просто невыносим! Уже на месте клапан, уже снимаются крючки, делает свое дело игла. Что же надо вам, неумолимые секунды?! — Семнадцать минут. «Втрое выше допустимого. Что будет?..»— только и успеваю подумать. — Запускаем! Петли на венах распущены, и кровь устремляется к «отремонтированному» сердцу. Сначала нехотя пробегают редкие сокращения, потом становятся все быстрее, и мы, стоящие у стола, словно слышим, как мерно постукивает шарик искусственного клапана, ставшего частицей исцеленного сердца. — Спасибо,— говорит коллегам Мешал­ кин и снимает перчатки. Операция завершена. Искушенные в кардиохирургии читатели и, прежде всего, сами врачи могут сказать мне: «Ну а что, собственно, особенного в том, о чем вы рассказали? Замена клапанов, устранение дефектов перегородок внутри сердца сегодня отнюдь не новость»,