Сибирские огни, 1980, № 3

БОЛЬШОМ У КО РАБЛЮ ., ш ют новую страницу в науке, но не сумев­ шие открыть в нее даже и дверей. И тем не менее, мои симпатии на сторо­ не тех, кто открыл эти двери рукой, по­ знавшей труд. И опять-таки совсем не от­ того, что они представляются учеными «первого эшелона». Отнюдь нет! Просто мне думается, этим людям куда ближе и понятнее каждодневные заботы производ­ ственника, их умы и сердца настроены на волну, лежащую в диапазоне острых прак­ тических задач, Не знаю, сумеют ли многие из них поколебать какие-либо тради­ ционные теоретические устои, но их стрем­ ление помочь коллегам на заводах, строй­ ках, на промыслах всегда велико. Подзем­ ные «торпеды», прошивающие насквозь насыпи и дороги, не разрушая их, предло­ жены профессором Борисом Суднищни- ковым, бывшим инженером томского за­ вода, изготавливающего оборудование для горняков; моющее средство «Термос», способное быстро очистить нефтеналивные суда,— детище доктора Александра Корец­ кого, в прошлом астраханского речника; новые поисковые методики академика Андрея Трофимука, геолога, подарившего стране известные месторождения нефти. Это лишь первые пришедшие на ум имена ученых Сибирского отделения. А какая славная поросль идет им на сме­ ну и сколько уже у этого нового поколения своих учеников, преемников! И Валерий Симонов, комсомольский сек­ ретарь, прошагавший дорогами новостроек, из поросли ученых, которым узнавание непознанного как воздух необходимо для того, чтобы это узнанное стало живым де­ лом, практической основой человеческой деятельности. Он, по-моему, «аккумули­ ровал» в себе ту энергию любви к практи­ ческому делу, заряды которой генерирует сама атмосфера, в которой живут уче­ ные Академгородка. Я бы сказал, Вале­ рий — фигура типичная для тех, кто пришел в Сибирское отделение в его «колыбель­ ные» дни и кто вместе с ним вступил в по­ ру зрелости, от кого теперь многого ждут, хотят, на кого надеются. И вот «типичная фигура» и «надежда» сибирской науки, обливаясь потом, машет лопатой, готовит взрывчатку. Через не­ сколько минут она превратит два сляба, распластанных рядом, как большущая кам­ бала, выброшенная на берег, в монолит, в тот «пирог», который еще в пору Валер­ киного студенчества «заварил» дед Лав­ рентьев (приросло к М. А. Лаврентьеву это с любовью придуманное кем-то прозвище), бросив в благодатную почву молодости и неутоляемой любознательности зерна уве­ ренности в том, что «пирогу» принадлежит будущее. И теперь ему, кандидату наук Валерию Симонову, таким же неиссякае­ мым в своей энергии и вере в важность сотворяемого и таким же кандидатам Иго­ рю Яковлеву, Толе Ставеру, Саше Демчу- ку, Славе Мали, не так далеко убежавшему от них в годах их шефу Андрею Дерибасу, почти юношей успевшему стать и профес­ сором, и Ленинским лауреатом, подавать этот «пирог» к «столу». —- Все! — наконец выдыхает Валерка, втыкает лопату в податливую, как песок, горку и садится на глыбу породы. На его лбу такие же мокрые серебристые со­ сульки, как на затылке. — Закурить бы,— умащивается рядом с Симоновым Игорь Яковлев. Желание его настолько несбыточно, а слова в данной ситуации так нелепы, что на них просто никто не реагирует. Только сейчас я увидел, как жилист и силен этот худощавый и хрупкий на вид Яковлев, сверкающий очками из вечно поднятого воротника пальто, когда мы встречаемся там, в Академгородке. — В Темире были,—• всякий раз оста­ навливается он,— Что-то опять там не ла­ дится. Все, терпение лопнуло: едем на КМК, вопрос будем ставить ребром! И всякий раз я думаю: «Святая просто­ та! Кто будет слушать тебя и кому нужны твои ребра? Не таких толкачей к комби- натовским китам посылать, если хочешь проку добиться! Это же львы, это тигры! Схряпают с потрохами и фамилии не спро­ сят!» Взять того же Баранова, начальника ли­ стопрокатной лаборатории. Зубр! Не ро­ дился еще этот самый Яковлев, когда Сер­ гей Баранов сталь катал. Броневую! «Тиг­ рам» и «пантерам» хребты ломали! Недаром старый и мудрый Салов — бывший дирек­ тор комбината — назначил его эдаким не­ гласным куратором внедрения сварки взрывом. Или тезка его Сергей Скрип- кин—.директор рудника. И бог, и царь, и воинский начальник в большущем поселке, дома которого сбежали прямо с гор и за­ тормозили возле быстрой и холодной реч­ ки. Ни родиться, ни помереть без него! А тут этот тощий, как Дон-Кихот, Яков­ лев. Смешно! — Ну что, разрешите начинать, Игорь Валентинович? — будто постучался в дверь и остановился Скрипкин не рядом — за не­ сколько шагов от камня, на котором сидят парни, как на пороге. Вот тебе и на! Для меня эта неожидан­ ная почтительность опытного, мудрого и властного горного начальника — какое-то новое открытие и Яковлева, и Симонова, да, пожалуй, и всех ребят из их лаборато­ рии. Совсем это не простое дело — суметь утвердиться на равных с теми, в чьих ру­ ках, по существу, судьба твоей идеи, ее жизнь или гибель, радость победы'или кру­ шение твоих собственных надежд. — Начинать так начинать,— немолодо, устало подымается Игорь. И снова в руках лопаты, теперь превра­ щающие бело-желтую горку в толстый слой на верхней «корке» стального «пиро­ га». Он будет «испечен» в пламени взрыва. Пора уходить, Остается только взрывник Николай Манин, чтобы установить запалы. И дальше все, как на войне, Люди, напря­ женно всматривающиеся вдаль. Пригорки и перелески, за которые нет ходу. Убегаю­ щие неизвестно куда провода связи. Воз­ дух, напоенный ароматом горного разно