Сибирские огни, 1980, № 3

РАССКАЗЫ' 1*7 метров по десять! И все .ушли. Наверное, за те острые скалы, что так Схидно-щерятся, будто смеются, над ним, его неудачей. Торчать на этом голом месте под усилившимся ветром не имело никакого смысла. Надо спускаться. Обтянутые лосевой шкурой лыжи скользили плохо. Прихо­ дилось даже отпихиваться палкой, чтобы идти быстрее. Гору заволокло тучей. Над головой закружились крупные снежинки. * * * Старик знал, куда умчалась косуля, знал, какие она сделает кру­ ги, где может появиться снова, но выслеживать ее не собирался. Пусть живет, коли цела осталась. Вороной брел по колено, а то и по брюхо в снегу, брел к зубчатым скалам, туда, где Адорса должен был ждать сын. Добрый конь Харат! Низенький, крепкий, выносливый. Адорс не­ давно его купил. Сдал на мясо бычка местному заготовителю, деньги появились, вот и купил. Надеялся осенью и зимой поохотиться. Думал, на пенсии времени будет свободного много. Как бы не так! То попроси­ ли посчитать, сколько в их районе зимует лосей и маралов. Разве отка­ жешь? То пришлось выяснять, почему начали желтеть молодые сосенки в недавних посадках. То подряд несколько пожаров в тайге. Не то что охотиться,—отдохнуть некогда. Даже орешничать по осени не при­ шлось. Сегодняшняя охота не в счет. Разве это охота? Обойдется Сакар и без козлятины. Сам он ничего не убьет. Какой из него охотник? Любому таежнику нужен товарищ. Скажем, в одиночку на медведя не пойдешь. Вдвоем —другое дело. Нашли, к примеру, берлогу. Один медведя растревожит, второй выстрелом его свалит. Да мало ли что... Прежде, когда моложе был, мог и один промышлять. А теперь бы в са­ мый раз напарник пришелся. Все Параско, жена... Она наладила детей учиться. Адорс знал, что ничего доброго из этого не получится. То дитя, которое отправили из дома, уже, считай, чужое. От семьи отвыкнет, где-то женится, свои у не­ го интересы, свои заботы... Где они, их дети? Поразъехались кто куда, глаз не показывают. Где сватовья? Видеть не видели. Родня, называет­ ся! А деток ничем домой не приманишь. Разве что шкурки понадобят­ ся. Тому на шапку, этой на шубку, тем на унтайки... Сразу пожалуют! Тому —рысь, этой —соболька, тем —норку, выдру или лису... Сакар то­ же себе на уме: ему с косульих ног шкурки нужны, жене унтайки хочег сшить. Какой из Сакара мужчина? Не поймет его Адорс. Льстивый, сколь­ зкий, будто салом намазанный. То к матери лицнет —лапшу ей помо­ жет сделать, мясо пожарит, то к отцу ластится. Ничего в нем такого нет, чтобы по-мужски было, чтобы сделал крепко, основательно, чтобы порадоваться за него—вот, мол, рука сына! И разговор у него какой-то вязкий, вкрадчивый. Шуточки-прибауточки... Не колют, не греют эти его шуточки. Будто и не человек, а выделанная шкурка —шуршит, шерсти- ночками поблескивает. Взять бы эту шкурку, помять хорошенько да по­ крепче встряхнуть! Что он, интересно, делает сейчас? Прошибло, одна­ ко, потом. Жирка поубавит... Старик даже головой покрутил, предста­ вив, как пыхтит, должно быть, Сакар-Оскар. Конь резко остановился и прянул назад. Что такое? Слева, в полу­ сотне шагов, что-то чернело на снегу за вывороченным с корнем дере­ вом. Адорс слез с саней, набросил вожжи на сук березы, подошел» по­ ближе. Так и есть —волки пировали. Кругом окровавленные клочья шерсти. Тушка косули обглоданная. Совсем недавно задрали. Голова