Сибирские огни, 1980, № 3

8 ВЛАДИМИР ПОЛТОРАКИН не выделила, и машину поставили на прикол. Стоять бы ей и еще тридцать лет и три года, говорили .потом художники. Но примерно за месяц до полууспения Оглухова появился в оформительском цехе чело­ век, имеющий водительские права, Вася Тонконогов. Он работал у нас и прежде тонировщиком в цехе бытовой скульптуры; там у них произо­ шла крупная недостача, Вася Тонконогов, как выяснилось, помогал начальнику цеха вывозить на тележке и саночках нефактурную продук­ цию; посадили его ненадолго, а все-таки посадили. Как Васю зовут по отчеству, и сейчас никто не знал, кроме отдела кадров, хотя человеку через полгода на пенсию. Да я и не представляю себе вместо Васи какого-нибудь, скажем, Василия Иваныча. Ему бы клоуном, так и гриму не надо. Волосы мочального цвета, острижены под кружок, ¡на макушке плешь медно-красным колпачком и в центре ее большая круглая бородавка на ножке; лоб жирный, с двумя продоль­ ными складками, щеки плоско висят ниже подбородка, нос широкий, мясистый, трамплином (черти иногда у пьяного Васи по нему на са­ ночках скатываются); крутнет Вася головой —и он у него вроде бы мотается вместе со щеками; губы —каждая по фунту весом; улыбается, если сказать, до ушей —мало; он, если бы захотел, концы губ за уши мог бы заложить, я думаю. (Есть такая игрушка: небольшая раскра­ шенная маска из мягкой резины с тремя гнездами на обратной стороне. Вставишь пальцы в гнезда и вытворяй с физиономией что хочешь. Вася мог бы посостязаться с той игрушкой.) У него и туфли были клоунские. Большие, растоптанные, плоские, ласты —не туфли. Так вот. В ту далекую пору, осенью (а выдалась она золотой, без дождей), Оглухов, Шигарев, я и Юрий Кириллович Юрлагин, бывший в то время председателем Союза художников, уговорили Тонконогова свозить нас на хорошее озеро и в лес. Взяли ружья, а Юрий Кирилло­ вич еще и этюдник. На озере он своего ружья даже не расчехлил, писал холодный восход, а потом Васю, ¡суетившегося у костра. И надо же было такому случиться! Пошел Вася принести от стога охапку сена, возвращается —в руках бумажник. В бумажнике паспорт, охотничий билет, немного денег и три облигации, подписанные женскими имена­ ми. Купил их, видимо, хозяин бумажника и расписал на счастье жене и двум дочерям. Прописка в паспорте городская, место работы —пти­ цекомбинат. Вася от счастья весь так и плавится в улыбке, на одном месте устоять не может, локтями по ребрам снует, плечи до ушей под­ нял: «Вот это выстрел! Дюжину курочек или пекинских уток сорву с растяпы за такую находку!» В город вернулись ночью. Заехали сначала к Юрию Кирилловичу, помогли ему внести ружье, трех уток (из Васиных) и корневище, най­ денное в лесу,—лешего, раскинувшего руки ловить кого-то. Жил Юрий Кириллович по тем временам роскошно, в четырехком­ натной квартире Дома специалистов (покойный отец его был профес­ сором, заведовал кафедрой химии в сельхозинституте); в одной из ком­ нат, самой большой и с окнами на север, была мастерская Юрия Ки­ рилловича; в нее и провел нас хозяин. Повернуться бы нам тут же и уйти. Но Юрий Кириллович ради приличия предложил нам по чашечке кофе, натурального, в зернах; мельница и электрический чайник —вот они, под рукой. Шигарева черт потянул за язык ¡спросить, не найдется ли в доме «на сугрев» чего-ни­ будь посущественнее, и, когда ничего не нашлось, Вася вызвался «сле­ тать» на машине за бутылкой коньяку в ресторан: «Минутное дело!» Две шилохвостки и одна кряковая стоили того, чтобы хозяин раскоше­ лился. К нам вышла жена Юрия Кирилловича. В халате, заспанная; теп­ лом и уютом сразу повеяло от ее серых глаз.