Сибирские огни, 1980, № 2

ДВА РАССКАЗА 95 силуэты кораблей, величественное расставание, и кровь стучит у меня под горлом. Короче, я заговорил с нею о браке. «Что-то не пони­ маю,—сказала она,— Стать женой? Но я ведь ц есть жена». Кровь за ­ стучала у меня не только под горлом. «Ваш муж,— сказал я,—-как-и моя жена, помешать нам не могут».— «А другие? Ведь есть и дру­ гие?»— «Есть, конечно,— подтвердил я.— Чья-то мораль верняком оскорбится и вознегодует. Вы этого боитесь?» — «Как вам сказать.— Ли­ цо ее стало холодным и насмешливым.— Впрочем, да. У нас очень сер­ дитый предместкома». Вот так: милая шуточка, а по сути —жестокий от­ каз. Делать нечего, обручальные кольца упрятаны до лучших времен, и уже назавтра мы отправляемся с нею в долгое колесо по Крыму... Пом­ нится, у Мюссе сказано: путешествия вредят любви, так как дают слу­ чай отвлечься, но они же и укрепляют ее: в дороге есть время помеч­ тать. Я увидел третье. Путешествия пьянили, мир обступал новым великолепием, радость земного бытия делалась острей и еще больше сближала нас. Казалось, дом^к Грина, роскошные буковые рощи под вершиной Сугут-Обы, Бахчисарай, Форос, Ялта сами по себе отменят отказ, и мне останется лишь похлопать себя по карману, чтобы добыть обручальные кольца. Но происходило другое. Мы часто оставались сов­ сем одни — у моря, у горных осыпей, у дорог, в лесах и ночных парках. То, о чем мы говорили, трогало нас обоих. У нас были общие любимцы и общие авторитеты. Она вела в школе историю древнего мира, я отка^ пывал этот древний мир и объяснял в меру своего опыта. Поэтому в Симферополе, на руинах Неаполя Скифского, мы были учеными общей темы. Долгое колесо тащило нас в горы, на Ай-Петри, и тогда там, в Се­ ребряной беседке, мы становились союзом влюбленных, поднявшихся с надеждой увидеть на рассвете волшебный зеленый луч раньше красно­ го, и тем обрести, по преданию, вечную молодость для обоих. Как види­ те, я выделяю^*для обоих. Она ничего не меняла и не отменяла. Мои желания оставались ее желаниями. Но она все реже и реже шутила, ча­ ще и дольше молчала и, казалось, искала случая что-то сказать мне. Но вот в городе появилось новое лицо. — Мужчина, конечно? Нет, женщина. 3 Они шли из глубины пляжа к чугунным воротцам на выходе. Начи­ нался вечер, блеск солнца на воде делался по-лунному желтым, пляж пустел, наполняясь завораживающим, почти интимным покоем. Только чайки все еще тревожно кричали над качающимся морем, чайки да Пьеха с ее гортанным чувственным придыханием: Остановите музыку! Остановите музыку! Прошу вас я, прошу вас я! С другим танцует’девушка моя. Когда они обогнули последний топчан, с него лениво поднялась молодая женщина в белом махровом халате и, поправляя волосы обе­ ими руками, заулыбалась Олегу Касьяновичу. — Олешек?! Вот чудненько! — Она повела взглядом на Машу, ко­ торая стойла теперь под чугунными узорами и, пригибаясь к стройной ноге, ловила носком замшевую туфельку.— Ничего, я бы сказала. И с той же ленивой жеманной грацией — шажок, другой в его сто­ рону. '