Сибирские огни, 1980, № 2

92 ВЕНИАМИН ШАЛАГИНОВ Далее он сказал, что уберечь любовь от оскудения, придать ей но­ вую красоту и, быть может, заставить храбрых и безрассудных мужчин драться на дуэли ради Прекрасной Дамы может лишь сама Прекрас­ ная Дама. Колдовская сила любви и счастливого брака заключена в том, что мужчина постоянно открывает в любимой все новые и новые богатства души и сердца. Стыд женщины, ее нежность, особое чувство такта и порядочности, кокетство, женственность и что-то еще, чему пока нет имени, побуждают ее в чем-то отказывахь любимому, назначать за­ преты, утаивать интимное и слишком чувственное. Наверное, тут-то, за чертой дозволенного, и рождается ее тайна, ее магия, то бесконечное опьянение прекрасным, которое принято называть чарами — выраже­ нием старым и в каком-то смысле цыганским. Но женщины не всегда сознают это. Иные послушны моде поведения, чуждой и страшной, они отдают любовь без тайн, без запретов, а иногда и без здорового чувства стыдливости. Стало модно оголять себя, носить чужие мертвые волосы, протезы ресниц и бровей, губить милые нежные юные лица безвкусным раскрашиванием, развязно курить, стоять в обнимку или целовать пат­ латого кавалера в трамвае, на улице. Брр, противно! — Это искренне? — спросила она. — Почти.— Он принужденно рассмеялся: — Признаться, немнож­ ко прихорашиваюсь... Но ваши прелести... Она устало повела головой и спросила: — Шофера, как я понимаю, вы не отпустили? — Да. Он подождет, пока мы с вами... — Что — мы с вами? — Моление Кара-Дагу! — Лицо обращено к каменной шапке Вул­ кан-горы и должно выражать священный трепет и усмешку.—Прогулка' в кизиловую рощицу, молчание, тихая беседа: рай влюбленных прини­ мает все состояния человека. — Я возвращаюсь! — неожиданно объявила она и пошла к ма­ шине. На другой день она уехала. Олег Касьянович даже присвистнул, когда горничная гостиницы, хорошенькая смуглянка в кружевах, стала воспроизводить подробности ее поспешных сборов. ,— А ты не путаешь ее с кем-нибудь? — спросил он, накидывая ру­ ку на грациозный стан горничной.— Нет? В таком случае на танцы, мое солнышко, я иду с тобой! Ну, ну, недотрога! И, мелькая лаковыми туфлями над пурпурной ковровой дорожкой, молодо сбежал с лестничного марша. Тогда в Крыму археологи раскапывали одно древнее скифское по­ селение, предполагая, что это — погребенный тысячелетиями, потерян­ ный для потомков и оттого овеянный тайной — город Палакий. Среди тех, кто пытался прочесть эту страницу каменной книги, был и его уни­ верситетский товарищ С. Олег Касьянович решил поехать к нему, и это путешествие — синей морской водой,— а потом и неделя у друга были полны новых и неожиданных впечатлений. Возвращался он той же си­ ней морской водой, подолгу сидел на носу теплохода за листом ограж­ дения из мутного толстого целлулоида и, несмотря на шумное общест­ во туристов, отрешенно думал о ней. До этого было колесо. Кроме ве­ черних откровений с другом, рыбалка, охота с фотоаппаратом на косуль, муфлонов, благородных крымских оленей, споры с археологами — Палакий это или не Пайакий. Теперь же — только она. Конечно, ее отъезд, ее бегство он воспринял легкомысленно и даже разыграл некий фарс: «В таком случае на танцы, мое солнышко, я иду с тобой». Гадкое ломанье!