Сибирские огни, 1980, № 2

ДВА РАССКАЗА 89 Я возразил, подбирая необидные слова, и тут-же признался, чдо рассуждения его обнаруживают точные наблюдения и обстоятельность сведущего человека. — Маска, я вас знаю,, вы писатель! Тогда критик! Опять не туда? Господи, да конечно же педагог-теоретик, пописывающий в газету. Нет? — Все проще,— улыбнулся он из благоухающего дыма.— Я — Гу­ ров, герой Чехова. Так что наблюдения, коим вы присваиваете лестный эпитет, обретены в опыте. Нужны доказательства? В таком разе я по­ потчую вас одной любовной историей. Чуточку странной и чуточку ста­ ромодной. Не возражаете? В первый раз он увидел ее на привокзальной площади. Сиял голу­ бой приморский день. Она медленно шла от древней генуэзской башни в сторону галереи Айвазовского и была одна на всей площади. Красное платье. В опущенной голой руке сумочка. Очень высокие подборы черных замшевых туфелек. Они делают ее ноги Длиннее, а когда она поднимает колено, сообщают ее гибкой фи­ гуре какую-то неуловимую прелесть. Она не гарцевала, она просто шла. он подумал: так выглядит достоинство красоты, которая не опу­ скается до того, чтобы наблюдать за производимым впечатлением. Он пошел следом за нею, отмечая с улыбкой, что в этом своем решении и движении не совсем оригинален. Первенство, пожалуй, здесь принад­ лежало ватажке пестро одетых молодых людей, толпившихся слева у ресторана «Астория». Очень возможно, им вдруг открылась теневая сторона милой курортной жизни, настойчиво протекавшей за предела­ ми галереи знаменитого мариниста, и вот, тяготясь этим и' попыхивая сигаретами, они шумно, потянулись туда. Конечно, при этом они не мог­ ли терять из виду красного платья. Потом он увидел ее купающейся на «диком» пляже у водораздела в зловещий ветреный шторм. Море глухо гудело, выкатывало ей на­ встречу горбатый саженный вал в мохрах клубящегося' серебра. Она вставала боком к нему, подпрыгивала, пропадала за его качающейся завесой. Белозубый смеющийся рот. Задорно болтаются хвостики потемневших от воды белокурых волос. Дикарка, думал он. Дикарка, созданная для наслаждения. Волна пристыженно отбегала в пучину, увлекая за собой гальку, стучавшую деревянным стуком. Да, да, дикая дочь дикой Скифии или половчанка. Горячая кровь! Горячая кожа! Позже, когда их знакомили, пришло новое и оттого неожиданное чувство: руку в белой ажурной перчатке ему тянула книжная героиня, дама с собачкой из чеховского рассказа. Быть может, к этому клонили несколько старомодный узел ее волос, косо лежавший на нем беретик, перчатки и запах моря такой же, конечно, как и в чеховские времена в старой Ялте. — Олег Касьянович! — галантно представился он, глядя ей в гла­ за, и добавил; — Божьей милостью — археолог. ■— Мария,— прозвучало в ответ. — Прелестная Мэри,— уточнил он. — Мэри — это лошадь,— возразила она усмешливо-наставитель­ ным тоном и поглядела на сестру.т—Помнишь, у папы на заводе? И улыбнулась, сдержанно размыкая белозубый рот.