Сибирские огни, 1980, № 2

80 ГЕННАДИИ СОЛОВЬЕВ Да, зима не сегодня-завтра ляжет, вон как холодно, даже слезы из глаз вышиба­ ет. Зимой тоже хорошо! Пойдет Петька с Пиратом ондатру душить, ставить' на нее м°РДушки и капканы. Тоже дело доходное, Дурной этот зверек, сам в ловушку лезет. А установится прочный лед — придут еще за Петькой, Бычатников в ножки покло­ нится. Потому что никто, кроме Петьки, не умеет так ловко сети под лед ставить, го­ лыми руками работать в ледяной воде. У других руки судорогой сводит, кожа до мя­ са трескается и потом долго не заживает. Помается, помаётся бедолага на лютом мо­ розе, на пронизывающем ветру, в одиночестве, не выдержит, спаникует, плюнет и на почет, и на дурные деньги — и тогда волей-неволей-приходится Петьку просить. Он для порядку поломается, но, конечно же, пойдет. Им нужно, чтобы он пелядь икря­ ную отлавливал для рыборазводящего завода, а другой рыбой, попавшейся в сети, никто не интересуется. Возами возит Петька домой мороженую рыбу, а около дома его уже поджидают покупатели, берут рыбу, не торгуясь. Замечтался Петька и не заметил вовремя, как над самой головой проскочил та- бунок чернети. Он за ружьем потянулся, но запоздал, умчались утки, часто взмахивая короткими крыльями. Петька к камышам подвернул, мотор заглушил, быстро чучела расставил, в гущу камыша лодку загнал И в сторону озера обломал его. Хорошо как он устроился! Чуть лишь подымет голову — все море видно. Петька вдаль внимательно поглядел — там виднелись тычки, там стояли его сети. Не любил Петька охотиться и ловить рыбу на мелких полойных озерах, зарос­ ших осокой и камышом, хотя и там доводилось; его так и тянуло к морю, все ему ка­ залось, что со стороны гори.зонта, где край воды сливается с небом, прилетит много уток или приплывет косяк рыбы, к тому же, ему не хотелось, чтобы взгляд во что-ни­ будь упирался. Тихо на море, не видно чаек, не слышно их назойливого крика, лишь где-то дале­ ко звенел по-комариному подвесной мотор. За камышами, на полойном озере, раскатился выстрел, за ним другой, потом сра­ зу дуплетом ахнуло. И на дальних небольших озерах тоже выстрелы грохотали. «Будет ли у меня тут что?» — с тревогой подумал Петька. Тонкий свист крыльев бросил его в дрожь. Он пригнул голову, пригляделся: боль­ шая стая белобокой чернети опускалась, планировала к чучелам, вода зашипела под ними, когда они садились. Утки немного посидели неподвижно, а потом разом поплы­ ли к чучелам, кивая им хохлатыми головами. Петька приподнял над камышом ружье, прошептал: «Господи благослови!» и, выстрелив, вскочил на ноги. Чернети испуганно взмыли в воздух, будто их ветром сдуло с воды. Петька вскинул ружье, выстрелил и с удовольствием увидел, что одна из них шлепнулась об воду. Четыре утки остались на воде. Один из подранков попытался уплыть, но Петька патрона не пожалел, добил. Только он ружье перезарядил, как одинокий гоголь стремительно промчался вы­ соко над головой и, описав широкий круг, с ходу подсел к чучелам, завертел корот­ кой шеей. Петька выжидать не стал, выстрелил — и он нехотя опустил крупную с жел­ тыми глазами голову, побился на воде и затих. — Вот так мы тебя уговорили! — захохотал Петька. Тихо, ни одна камышинка не шевельнется, море — как зеркало, и Петька доволен, что не надо выплывать, подбирать убитых уток. А тут снова над головой просвистели крылья: семья крякв тяжело пронеслась над камышом; увидев человека, разом взмыла вверх. Но Петька успел — и две ожиревшие кряквы шлепнулись об воду. Едва Петька перезарядил ружье, плотный табун свиязей накрыл его, и он снова отличился, двух уток из него выбил. Заплутавшийся серенький чирочек подсел к чучелам и, жалобно вякая, поплыл среди убитых уток. «Пристрелить тебя, что ли? — подумал Петька, прицеливаясь.— За­ ряда жалко на такую мелюзгу». Но не удержался, выстрелил. Промахнулся, дробь только воду взбуровила перед ним. Чирок ошалело взлетел; и Петька вср-таки добил его. Вечерело, от камыша на воду упали неясные тени, и, оглянувшись, Петька уви­ дел, что солнце, огромное, раскаленное, уже коснулось верхушек деревьев.