Сибирские огни, 1980, № 2

6 ГЕННАДИИ СОЛОВЬЕВ «Эх, садануть бы тебя из ружья, чтобы не пищал!» — скользнул по нему взгля­ дом Петька, Он выехал за густой тальник и ахнул: метрах в сорока, вытянув длинные шеи, стоят два журавля и смотрят на него, Петька прибавил скорости, направляясь к ним, и они не выдержали, побежали, ' взмахивая черными огромными, как паруса, крыльями, и тяжело поднялись в воздух. «Запросто можно было бы свалить обоих»,— проводил их взглядом Петька. На всякую птицу, сидящую или летящую, он смотрел только так, мысленно прицеливаясь и стреляя. На охотё никакую птицу не пропускал без выстрела, а все-таки неуемную страсть стрелять и убивать насытить не мог. Иногда ему представ­ лялось, что вот если вся птица вдруг пошла бы через него, а он имел бы патронов бессчетно,— вот уж тогда он пострелял, потешился бы вдоволь, душу бы отвел, так чтоб на всю жизнь, до самой смерти больше не захотелось! Ничто не доставляло ему такого удовольствия, как вид птицы, сбитой на лету. Приятно смотреть, как падает она с высоты, трепыхаясь в воздухе, как шлепается об воду и как летят в разные стороны брызги. Но в последнее время Петька реже стал охотиться, перешел на рыбалку. Охота, считал он, это так, баловство, для души, а вот рыбалка — дело выгодное, доходное, денежное. Петька подъехал к старой, * сопревшей копне, заглушил мотоцикл, на мотор плюнул — здорово нагрелся! Хотя и старенький, а бегает исправно, легко проходит его «Иж» там, где не пройти ни тяжелому «Уралу», ни, тем более, машине. Петька присел на копну, по сторонам огляделся. Возвращались с пашен устав­ шие за день от собственного крика и оттого теперь молчаливые чайки, пролетали парами утки, в камышах звонко свистели водяные крысы, визгливо орали гагары, жалобно стонали лысухи. Вечерело, и Петька заторопился, вытащил из коляски мешок с сетями и корот­ кое весло, а мотоцикл забросал сеном. Пока было тепло, но Петька знал, что весной тепло обманчиво, что ночью будет холодно. И вода сейчас холоднющая. Но это его нисколько не пугало, он и зимой в двадцатиградусный мороз без рукавиц обходился. Его городских друзей, что ради интереса ходили с ним на море сети поднаривать, оторопь брала, когда они видели, как Петька голыми руками из ледяной воды сети вытаскивает и рыбу выбирает. — Привычка у меня такая! — похохатывал он. Озеро, залитое талой водой, затонувшей голубой глыбой лежало в кольце бе­ лесого камыша, но Петька нутром чуял, что в его глубинах идет сейчас щука на нерест, и очень торопился. Он прошел по редкому, голому, ветрами и снегом поломанному камышу и сразу же нашел маленькую дюралевую лодочку, что лежала в воде кверху дном. Петька ее перевернул, аккуратно уложил сети на дно, а сухой мешок свернул под себя на сиденье. ' Быстро он все это делал* азарт так и подгонял его. После шестимесячной зимы приятно поработать веслом, посмотреть, как под ним возникают и уходят назад воронки, да вот только плыть недалеко. Сужалось тут озе­ ро большим торфяным островом, а как раз напротив канава-копанка, через которую можно на море выплыть. По ней и шла теперь щука на нерест. Не зря Петька так долго здесь прожил, места эти знал как свои пять пальцев. Сперва он перегородил перешеек сетью на крупную рыбу, затем сетью с ячеей поменьше. И только вторую сеть поставил, только капроновый поводок за ка­ мыш привязал, как поплавки крупной сети вздрогнули и скрылись в воде, и тут же вывернулось из воды белое брюхо огромной щуки, захлестала, захлопала она широ­ ким раздвоенным хвостом. Один сильный взмах весла — и Петька уже взялся за сеть задрожавшими от волне­ ния руками. Щука притихла, притаилась, вытянулась вдоль лодки, а Петька этим вос­ пользовался, ловко ухватил ее за глазницы и бросил в лодку. Могучая рыбина тяжело ворочалась, билась о днище так, что оно грохотало. Петька сжал одной рукой голову, другой впился в мягкое туловище и, крякнув, с хрустом сломал рыбе хребет. Щука