Сибирские огни, 1980, № 2

68 ГЕННАДИЙ СОЛОВЬЕВ жалась. Не согласился он. А отец не пошел. Он совсем не переживает, даже будто доволен. Ты, говорит, весь в нашу, в Махову, порогу,, у нас, говорит, все были блаж­ ные: пьяницы и драчуны. И потом — машину я побил. Не хочу, чтобы отец за нее свои деньги платил, просить его не буду. Нет, раз виноват, то и должен ответить за свои поступки. Мать плачет, мать жалко. ' — Но надо же что-то делать! — бегал по комнате Аркадий. — Ничего не надо,— хмуро отозвался Саша.— Я проститься пришел. — Поеду в милицию, объясню все. Тебя спасать надо. — Очень прошу: не надо,— посмотрел ‘ ему в глаза Саша.— Виноват — должен быть наказан. Не ходи, не унижайся. — Да как ты не поймешь, что тебя свободы могут лишить! — кипятился Арка­ дий.— Там и без тебя хватает всяких. Не нам там быть. Можешь ты зто понять или нет? . Саша поворочал шеей и вдруг неестественно засмеялся: — А может, я хочу этого! « Он встал и вышел, а Аркадий так и остался оторопело стоять посреди комнаты. — Жалко парнишку! — вздохнул дед Никита.— Ах, как жалко! Молодой, глупый еще! Тяжело ему, такому, будет жить на белом свете. Ишь какой несговорчивый! Ста­ ло быть, пострадать решил? Но Аркадий не слушал его. — Я, дедушка, все-таки поеду в милицию. — Правильно, Канка, поезжай. Не забудь орден к груди прилепить. Тогда с то­ бой по-другому говорить будут. — В городе он остался. Да и ни к чему все это. , Аркадий узнал у дежурного, что об Александре Махове ему нужно разговари­ вать с капитаном милиции Типуновым, и пошел по коридору отыскивать его кабинет. Не часто доводилось Аркадию бывать в подобного рода учреждениях, встре­ чаться с людьми, представляющими власть, но когда бывал, всегда чувствовал, что его охватывает непонятно откуда взявшаяся робость. Так и сейчас. Он шел, принуждая себя, по узкому, тесному коридору, отыскивая дверь с соответствующей табличкой. «Это во мне крестьянское, старорежимное»,— думалось невольно. Аркадий даже рассердился на себя, но засевшую прочно робость одолеть не смог, постоял, повздыхал, несмело постучал и потянул за ручку. За первой дверью, обитой дерматином, оказалась вторая, дощатая, и Аркадий понял, что стучался на­ прасно, все равно его никто не услышал, и еще больше расстроился. — Разрешите? — открыл он вторую дверь и увидел капитана за столом.— Здрав­ ствуйте! Типунов медленно поднял на него тяжелый взгляд, постучал ручкой по столу. — Что скажете? — неприветливо отозвался он.— Тебя как сюда пропустили? — Мне разрешил деж'Урный,— переминаясь у порога, оправдывался Аркадий,— Я по делу. — По делу, говоришь? Слушаю. .— Я в отношении Александра Махова, которого вы вчера забрали,— запинаясь, говорил Аркадий, досадуя на себя за то, что все те фразы, которые он заготовил за­ ранее, куда-,то исчезли и никак не вспоминаются. — Забирал его не я, а участковый. Что вы хотите заявить? — Ничего не хочу,—: растерялся Аркадий. Он не сразу понял, что капитану хо­ чется, чтобы он сообщил что-то дополнительно против Саши.— А только он не такой плохой человек, как вам кажется. Капитан насмешливо хмыкнул, на минуту прикрыл глаза с набрякшими под ними мешками. , — Мне ничего не кажется. Может, хороший, а может, плохой. Он тебе родствен­ ник, что ли? — Нет,— помотал головой Аркадий, сраженный тем, что этот незнакомый чело­ век обращается к нему на «1гы».— Товарищ мой.