Сибирские огни, 1980, № 2

ЗОЛОТОЕ ДНО 53 — Мне бы рыбки немного. — Не продаю,— даже не взглянул на него, не остановился Гримка. — Один был честный человек, и тот потащил,— усмехнулся Алексей. — Ерунда по сравнению со всеми. Много ли он взял! — Не много, но все-таки взял. — Он вообще не такой, как все. Он берет се<эе, потому что все берут. Скажи ему, что брать нельзя, он не будет. Песцов тоже позже всех завел. — Значит, делай, как все! А своя голова на плечах есть? — Ты несправедлив к нему. — Может быть, не знаю. А что ж ты не с ним подружился, а с'Петькой, который, судя по твоим же рассказам, дух добрьи^ — Гримка не охотник. Алексей выглядел усталым и раздражительным, а Павел бодро вышагивал рядом и здоровался со знакомыми ему людьми. Их дети учились у него, и потому он знал многих и старательно называл их по имени и отчеству, что им нравилось, первым ру­ ку подавал, приветливо улыбался. Так он создавал то, что люди называют авторитетом, а сам Павел — паблисити. К тому же, собственные сети частенько стояли на море, и Павел больше всего боялся, чтобы кто-нибудь не снял их. До си* пор все обходилось благополучно, и только потому, думал он, что они знают, чьи это сети. Петька уже был дома, сбрасывал с телеги березовые жерди и. покрикивал на лошадь, которая переступала с ноги на ногу и яростно крутила хвостом, отгоняя вер­ тевшихся вокруг нее назойливых паутов. Он поздоровался с Павлом/ продолжая рабо­ ту, и даже осклабился, изображая что-то вроде улыбки. Ему помогал Саша. Братья стояли и наблюдали, как отец с сыном сбрасывают недавно срубленные жерди, на которых еще уцелели тоненькие веточки с мелкими бледно-зелеными листочками. Закончив работу, Петька велел сыну отогнать лошадь на конюшню-и,- когда Саша, стоя на телеге, уехал, присел, вытирая обильно выступивший пот. — Что-то тонких берез нарубил, Петр Сидорович? — присоединился гк нему/Па- вел. Алексей стоял в стороне и машинально сдирал с обрубленных вершинок тонень­ кую бересту вместе с мягкой зеленой корой. — Не дает лесник хорошую березу рубить. Я уж ему и рыбы сулил —Зни в ка­ кую? А для кого бережет, дурак такой? Все готовы запретить! Скоро дышать запре­ тят! А только все буду по-своему делать! Нашел хороший березняк, весной приехал, канистру солярки привез, разлил и поджег. Комли у берез и пообгорели. Попробуй теперь придерись ко мне. — Ну и хитрый же ты мужик! — засмеялся Павел. Чтобы слова выглядели шут­ кой, он сказал «хытрый». — Есть будете? — просунула голову в дверь Надя. — Надо бы маленько пошамать,— тяжело поднялся Петька.— А то когда вернем­ ся! Пошли в дом! Ну,— повернулся он к Алексею,— из города приехал, а кол­ басы привез? — Да есть в машине немного. Павел, сходи принеси. — Лучше, если бы побольше,— хмуро пошутил Петька.— А бутылку прихватили? — Ты знаешь, второпях забыли,— виновато развел руками Павел. __ Эх, молодежь, все вас учить надо,— так же мрачно пошутил Петька.— Ладно, пошли в дом. В сенях, на вбитых в стену самодельных кованых гвоздях, висели пропыленные старые пальто и необъятная пестрая доха, от которой изрядно несло псиной и конским потом. В ней Петька ездил зимой на лошади поднаривать сети под лед. В доме Алексей с унылым лицом оглядел стены, неровные, не оштукатуренные, а просто помазанные глиной и побеленные известью с чересчур большим количеством ультрамарина; синева была такая яркая, что резала глаз. В углу умывальник с тазом грязной воды, а рядом новенький шифоньер. Его поставили сюда, потому что вторая комната была еще меньше, в нее вмещалась лишь кровать, заправленная по всем де­ ревенским правилам, диван у окна, между ними круглый стол, в углу телевизор на простенькой самодельной тумбочке — при всем желании сюда больше ничего нель.зя было втиснуть.