Сибирские огни, 1980, № 2

ЗОЛОТОЕ ДНО 39 — Нет. Ни одной фамилии там нет. И все из-за отца. Духу не хватило, покаян­ но признался Саша.— Слаб я оказался. Павлик Морозов не побоялся отца своего ра­ зоблачить, а я его старше. Не хватило мне решимости. Слаб оказался,— повторил он дрожащим голосом.— Если бы отец узнал, что это я написал, он бы меня убил... За­ таюсь пока, кроме вас, никому я об этом не говорил. Но только если вам трудно бу­ дет, приставать станут, скажите, что я. Не очень-то я их боюсь. Пусть только кто су­ нется ко мне — любого изуродую! — сквозь стиснутые зубы произнес Саша и крепко ударил кулаком по ладони. Аркадий задумчиво потер лоб: — Не обижайся, Саша, но ты ешь рыбу, что отец ловит. — Правда,— еле слышно выдохнул Саша и опустил голову.— Я и сам об этом думал. Я не знаю, что мне делать, но только тягостно мне тут. Вот почему я хочу от­ сюда уехать. Утром дед Никита встал чуть свет и отправился на своей лодочке проверить се­ ти. Ветер дул в спину, до моря он доплыл быстро. «Как-то назад буду добираться,— сокрушался дед,— не дай бог ветер разгу­ ляется». Вдали на море ходили волны, но здесь, под прикрытием высокого густого камы­ ша, было тихо и уютно. Никита Антоныч, радуясь, что снова довелось поднимать из воды сеть и выбирать из нее трепещущихся, будто позолоченных, карасей и жирных зеленоватых линей, быстро управился. В конце сети запутался крупный, тяжелый ка­ рась, точно такой, какой ему снился, когда он мечтал о рыбалке после вынужденного перерыва. «Ты, должно быть, мне ровесник»,— пошутил дед, поднимая сеть и подтягивая ее к себе. Карась, разевая маленький рот, забился, подопревшая нитка не выдержала, лоп­ нула, и он шлепнулся об воду, замер было у поверхности, но тут же вильнул всем телом и скрылся в воде. «Ну и бог с тобой,— проводил его взглядом дед,— знать, планида Гвоя такая счастливая». Уложив рыбу в мешок, он поплыл назад. Ветер теперь дул навстречу, и лодка медленно подвигалась вперед. «Неужели не доплыву»,— омрачился дед, чувствуя, как быстро устают руки. А было время, через все море проплывал и не думал, хватит ли сил. Навстречу из-за поворота вынеслась лодка, за ней вторая, и дед узнал Петьку и Кольку. Петька, завидев деда, нарочно поближе свою лодку подвернул, захохотал, левой рукой замахал: греби, мол, старый, греби сильней! Колька, увидев, что делает его дру­ жок, повторил то же самое. Крутая волна не захлестнула лодку, но сильно раскачала и посадила на невидимую под вспучившейся водой отмель. — Чтобы вас паралич расшиб в тёмную ночь! Чтобы вас язвило! — выругался дед, сталкивая лодку на воду. Гримка тоже направился к нему, но на самом малом ходу: — Давай, дед, на буксир, так и быть, до пристани допру! Но сердитый Никита Антоныч только рукой махнул: езжай, мол, себе дальше. Гримка уговаривать не стал, умчался. Долго еще греб дед, в одном месте, подогнав лодку к обвалившемуся берегу, отдохнул, погоревал о навсегда ушедшей молодости и прибыл на пристань, когда солнце уже высоко поднялось. Выстроившись в ряд, стояло здесь с десяток автомашин: их владельцы томились от безделья и потому с интересом уставились на деда. Ясное дело, рыбы им надо. Каждый день отовсюду едут и едут машины и мотоциклы. Интерес их сразу угас, когда они увидели, как дед с маленьким мешочком в од­ ной руке и с веслом в другой направился к дому. После полудня Никита Антоныч отыскал маленький топорик, сунул в карман ве­ ревочку,, . . . . . . ^ *