Сибирские огни, 1980, № 2

38 ГЕННАДИЙ СОЛОВЬЕВ — Кто его знает, Саша! В самом плохом, как порой кажется, человеке, есть что-то привлекательное. — Что, у моего отца, например? — Мы же договорились не судить строго родителей,— укоризненно посмотрел на него Аркадий.— Когда я увидел твоего отца впервые — давно это было, лет де­ сять назад,— то подумал: какой смелый человек! На море вал, непогода, лодка по волнам прыгает, а он знай себе правит на ветер. Ну прямо-таки джеклондоновский герой! — Это верно! — оживился Саша.— Ничего он не боится. Какой бы ветер ни был, все равно в море выходит. В непогоду у него даже особое настроение появляется. Он и дома тогда не ругается. — Есть люди, что самим лень рыбы поймать, у своих же односельчан покупают. А отец твой не ленится. Это труд — и труд нелегкий. — Жадность это,— не согласился Саша.— Жадность обыкновенная. А мать вон в стареньком платьице ходит, будто новое не на что купить. Бабушка приезжала, так она — матери своей! — крадучись двух карасей в узелок завернула. Может, нехорошо, что я о родителях так, но только наболело у меня. Меня только одно спасает: я уве­ рен, что таким никогда не буду. Не был и не буду! — повторил Саша убежденно.— Думал, кончится скоро для меня эта пытка, в институт уеду учиться. Да только не от­ пускает отец. Ни копейки, говорит, не дам. Хочет, чтобы я вместе с ним рыбачил и рыбу продавал. Вот, говорит, если бы ты на инспектора рыбоохраны выучился. Все разно уеду! — Конечно, уезжай. Я мог бы дать тебе денег немного, хотя бы на первое время. — Я не за этим сю^а пришел! — Я знаю,— согласился Аркадий, и Саша успокоился.— Ты мог бы и пожить у моей матери. Она человек добрый. Поговорить бы с твоим отцом, попробовать его убедить! Да только не станет он со мной разговаривать, ненавидит меня. А за что — не Знаю. Саша подумал-подумал: говорить или не надо, но все-таки сказал: — Я спрашивал его об этом. Что, мол, плохого, батя, сделал тебе Аркадий Ка- чурин, почему ты ему не даешь проходу? А он: вот такие, как Канка, самые зловред­ ные люди; они нас запросто заложат, если уже не заложили. Боится он вас, потому и ненавидит. Не наш вы человек. — Чего меня бояться? — недоумевал Аркадий.— Пусть он рыбоохраны боится, а не меня. — Это кого? Мелёхина, что ли? — хохотнул Саша.— Да он так запуган, что своих деревенских ни за что не тронет. До чего дошло: приехали областные инспектора — так он предупредил всех, чтобы сети свои на море сняли. Те два дня поездили, де­ сяток сетей изъяли у случайных людей, что о их приезде не знали, да с тем и уехали. А ведь им письмо было, что в нашей деревне сильно браконьерствуют. Наши мужички вместе с Мелёхиным сейчас гадают, кто же это письмо написал. На вас думают. — На меня? — изумился Аркадий.— Так-так-так. То-то со мной Мелёхин загадка­ ми недавно говорил. А я и не знаю толком, у кого сколько сетей и где они их ставят. И на море-то не был, только на бережку. Интересно, кто же это письмо написал? Не побоялся! Саша поворочался, поежился, запахнул пиджак. — Я,— сказал он тихо. — Ты? — так и впился в него взглядом Аркадий.— Правда, ты? «А как же быть с твоим отцом?» — вертелось на языке, но вместо этого спросил: — Что тебя на это толкнуло? — Погубило наших людей браконьерство, разложило,— обдумывая каждое сло­ во, медленно говорил Саша.— Если бы только для себя ловили — куда бы еще ни шло. Но ведь наши мужики десятками сети ставят, мешками рыбу продают, бизнес организовали. Деньги дурные, легкие, отсюда и пьянство. А сколько людей утонуло по пьянке! — Ты в этом письме и отца своего упомянул? — не удержал любопытства Арка­ дий, но спросил шепотом. ..уиноээц