Сибирские огни, 1980, № 2

24 ГЕННАДИЙ СОЛОВЬЕВ Шофер, пожилой, сумрачный, вылез из кабины, достал бутылку и стакан, стал наливать. — Чего это вы сегодня? — спросил Мелёхин, наблюдая, как булькает водка в ста­ кан, и заранее сглатывая слюну.— Гуляете? — Есть такое дело! — хохотнул Типунов и вдруг запел: Было дело под Полтавой. Встретился немой с картавой... Дальше пошла сплошная нецензурщина. Мелёхин жевал пряник и снисходительно улыбался. А Витька Наилов откровенно хохотал, не то над песней, не то над капитаном. И тракторист тихонько посмеивался. Такой песни никто из них не слыхал. Почувствовав на себе строгий взгляд Дашкова, капитан что-то понял, оборвал песню, помолчал, икнул и спросил: — Где бы нам тут сетешки раскинуть? Чтобы не видел никто? Мелёхин насмешливо посмотрел на него, на своих спутников оглянулся. — Ну-к тебя! — сказал он ему простецки.— Еще потонешь чего доброго. Потом отвечай за тебя. И земля еще не оттаяла,— пошутил он.— Набери у меня из саней, сколько надо, и езжай домой, отдыхай. — Колька, действуй! — приказал Типунов, и шофер покорно пошел к саням с мешком в руках. Дашков с каменным лицом смотрел, как они развязали мешок, тот самый, что у Желтоухова отобрали, хотели было рыбу переложить, а потом Мелёхин раздобрился и отдал им всю рыбу вместе с мешком. Машина развернулась и двинулась в обрат­ ный путь. ...Его начальник с сетями на озеро едет и уток из винтовки стреляет. Как тут обя­ зан поступить он, лейтенант Дашков? Неужели службу в милиции он должен начинать ссорой со своим начальником? Тяжело было на душе у Владимира Дашкова. Будто это он, а не капитан незаконным делом занимался. Сложно как все в жизни... — Что пригорюнился, Владимир-свет-Федорыч? — тронул его за колено Мелё­ хин.— Не понравились тебе действия капитана? — Не понравились,— ответил лейтенант и снова глаза закрыл. Мелёхин засмеялся. — Рапорт на него будешь писать, или как? То-то же! Быстро в тебе запал прошел! Дашков не отвечал, сидел неподвижно, сгорбившись. Мелёхин, слава богу, от не­ го отстал, привалился к стенке, поспать вроде бы собрался. Они ехали вдоль самой кромки, хорошо тут берег просматривался. Тракторист осмелел, прямо по камышам попер, так что порой их сани чуть ли не плыли по воде. Мерзлота внизу... Тут, в осоке и камыше, дно до середины июня будет твердым. Вдруг все трое сразу увидели, как, часто взмахивая веслом, уходил от них на легкой долбленой лодке человек в синей вязаной шапочке. Короткое узкое весло так и мелькало в его руках. — Там что-то есть в камышах,— высунулся из кабины тракторист.— Блестит что-то То, чть они увидели, изумило даже многое повидавшего Мелёхина. Сначала они не поняли, почему в камышах в беспорядке валялись щуки и почему вид у них был какой-то помятый, но когда наткнулись на оцинкованную флягу, все стало ясно. По самый рубец она была наполнена крупной золотистой икрой. — Вот же сволочь! — тяжело пропыхтел Мелёхин, пытаясь в бинокль рассмотреть человека, уплывающего за камыши.— Этому, значит, щука не нужна. Он икру из них давит. Вы только посмотрите, что на белом свете деется! — Не наш мужик! Не из наших деревень и не из райцентра. Никто из наших в такой шапочке ходить не станет — засмеют. Не иначе, кац с городу приехал,— при­ стально всматривался Наилов. — Озеро наше знает,— вставил Мелёхин.— Привезли его сюда, должно быть. А потом приедут за ним. Он себе флягу с икрой взял бы, а им щук отдал бы. Вот бы его, гада, заловить! Его бы так подавить, как он щук давил! Дащков стал поспешно снимать с саней раскладную лодку.