Сибирские огни, 1980, № 2

184 С. ШАМАЕВА раешь кусок побольше. Это тебе какой хлеб, а? Дармовой это хлеб называется». Генка идет с работы с особенным, при­ поднятым чувством собственной значитель­ ности и не напрасно прожитого дня: «Вот он какой особенный хлеб. Мерзлый, твердый, разрубленный топором, а все же не такой, как всегда,— мой необыкновенный, трудо­ вой хлеб!» Прошло несколько лет после создания Н. Печерским повести «Генка Пыжов — пер­ вый житель Братска», а в детской литерату­ ре почти ничего не появилось выдающегося о героике труда. Это отмечают авторы про­ блемных статей: «Сейчас очень мрого пи­ шут о стройке века — Всесоюзной ударной стройке комсомола — БАМе. За три года выпущены повести, сборники рассказов, очерки, сборники стате^. И во всем этом книжном потоке иногда не чувствуется на­ стоящего пульса жизни — героического ду­ ха этой беспримерной по масштабам и труд­ ностям стройки. Да; в книгах присутствуют общие слова о героизме и самоотвержен­ ности строителей, лютых морозах, трудно­ стях, встречающихся на пути строителей. Но в них редко встретишь типичный характер молодого строителя, который мог бы стать литературным героем нашего времени!» (Я. Мустафин. В поисках романтики труда.— «Дет. литература», 1977, № 5). Тем более важен вклад, сделанный в раз­ работку темы труда Н. Печерским... Не слишком ли сурово воспитывают сво­ их детей некоторые родители в книгах Н. Печерского? Ведь не в войну же живут мальчишки и девчонки, населяющие его по­ вести! Нет, глубоко прав писатель, выступая против оранжерейной педагогики. Подрост­ ки его живут в мирное время, но труднос­ ти не обходят людей стороной. Братск по­ строить нелегко. Не обходится и без жертв, причем рискуют своим здоровьем и жизнью лучшие, самые отважные и предан­ ные стройке. Н. Печерский не из тех писа­ телей, которые изображают только прият­ ные и умиляющие взор стороны жизни. Грандиозное строительство требует макси­ мальных усилий многих тысяч людей. Комс­ орг Аркадий, ремонтируя в тайге трактор, так отморозил руку, что ее пришлось ампу­ тировать. Общий труд сближает людей, по­ этому трагедия, случившаяся с Аркадием, воспринимается взрослыми и подростками как личное горе: «Генка! — едва слышно сказал он (отец.— С. Ш .).— Аркадия отвез­ ли в больницу. Сейчас ему отрезали руку...» Становление личности подростка происхо­ дит при активном влиянии взрослых. Чаще это влияние бывает добрым. Но подрос­ то к— мятущаяся ' натура. Он во многом скептик; считая себя взрослым, самостоя­ тельным человеком, он боится копировать поведение даже тех людей, которых в ду­ ше глубоко уважает. Добиться его призна­ ния нелегко. Но люди, которым удается до­ биться уважения подростков, с полной уве­ ренностью могут сказать, что их жизнь не прошла даром. Особенностью советской педагогики, в отличие от педагогических систем других эпох, является то,' что активным воздействи­ ем на ребенка занимаются не только роди­ тели и учителя, но широкие массы общест­ венности. Воспитание подростков— дело политической важности. Эту глубоко пар­ тийную мысль проводит во всех своих про­ изведениях Н. Печерский. В повести «Будь моим сыном» воспитанием сельских ребят занимаются и родители, и учителя, и кол­ хозный актив. Большое внимание уделяет им организатор всей общественной жизни парторг колхоза Платон Сергеевич. Образ парторга — одна из серьезных удач не только в творчестве Н. Печерского, но и во всей советской детской литературе последних 10—15 лет. Выступая на одном из обсуждений новинок литературы, С. За­ лыгин справедливо заметил, что о комму­ нистах детская и юношеская литература «говорит уж очень застенчиво». Писатель прав: не так уж часто в книгах для под­ ростков и юношества , встречаются художе­ ственно убедительные, имеющие притяга­ тельную силу образы коммунистов. Сюжет повести «Будь моим сыном» по­ строен так, что читатели узнают о парторге вначале из уст разных действующих лиц — взрослых и детей, и лишь потом, на сравни­ тельно небольшой срок, он появляется сам. Но его присутствие и влияние чувствуются всюду и заметны на многих судьбах. Ванята Пузырев только приехал на новое место жительства, а уже слышит от паренька-воз- ницы уважительные, добрые слова о парт­ орге, которого «в больницу умирать повез­ ли». Паренек говорит далее, что парторга «уже третий раз возят, а он все удирает. Фельдшер давеча к отцу приходил. Гово­ рит, теперь насовсем увезли. — Помрет, значит? Мальчишка резко обернулся. На тонкой загорелой шее напряженно вздулась жила. — То есть как это поврет? — строго и недовольно спросил он. — Ты же сам говоришь... — «Говоришь, говоришь»! Мало чего на­ болтают... Я б этому фельдшеру!.. Вер- не-о-тся! Обратно сбежит наш Платон Сер­ геевич...» Позиция мальчишки, как видим, выражена достаточно ясно. Он впитал в себя и опти­ мизм парторга, и его отношение к работе. Ванята Пузырев еще не видел парторга/ но уже наслышан о нем. Он понимает, что парторг является тем естественным цент­ ром, магнитом, к которому, тянутся люди. Особенность поэтики Н. Печерского в том, что портреты взрослых персонажей даются глазами главных действующих лиц, а ими являются дети и подростки. Они об­ ладают особой зоркостью зрения, которая обостряется внутренней чуткостью и интуи­ тивным умением отличать добро от зла. Вот первое впечатление Ваняты от парт­ орга: «В синих галифе с вылинявшим мали­ новым кантом, старенькой защитной гим­ настерке и такой же, как у Ваняты, похожей на голубятню, кепке. Незнакомый Ваняте человек по-солдатски размахивал рукой и быстро направлялся к их дому... Глаза у парторга были голубые, веселые. Только лицо его тронула дымчатая желтизна, да на