Сибирские огни, 1980, № 2

176 Е. ЦЕЙТЛИН конец-то он не ошибся: Кира Андреевна хоронила свою любовь... Впрочем, окончательное выздоровление пришло после. Два года спустя они встре­ тились в аэропорту. Чижегов увидал Киру Андреевну за огромной стеклянной стеной, заметил ее испуг, ее расширившиеся вдруг глаза, «какой-то жест, незаконченный, не то растерянный, не то умоляющий». Он никак не мог понять, чего она испугалась. Ну встретились бы, поговорили. И еще недо­ умевал: неужели когда-то он готов был лИ- шить себя жизни из-за этой женщины. Чижегова излечивает мудрая Кира Анд­ реевна, да еще жизнь. Но сколько литера­ турных героев, которым самим не терпится излечиться! «Любовь? Ну какая там любовь! Это у меня вроде болезни»,— говорит ге­ роиня рассказа писательницы Р. Зерновой «Городской романс». Ей кажется: любовь— это как раз то, что бывает у всех, а она пе­ чальное исключение из правила. Кому же хочется быть «исключением»! Символично название другого произведения Р. Зерно­ вой — повести «Исцеление». Увы, перед на­ ми опять стандарт: одни приходят к нему, не желая «болеть» любовью, другие — уже излечившись... Не стоит, как иногда бывает, обвинять ,в связи с этим писателей в потере нравствен­ ных критериев: хуже или лучше, порой с художественными потерями, они тем не менее пишут жизнь, не пытаясь ее лакиро­ вать. И позиция художников слова зачастую точна. Они показывают, к чему приводит девальвация чувств. Мы убеждаемся: без-' духовность в интимных отношениях, как и всякая бездуховность, ведет личность к краху. И эта мысль тоже, что называется, носит­ ся в воздухе. Вот ведь не случайно такой успех имеет спектакль ¿сОбыкновенная ис­ тория» в московском театре «Современ­ ник». Драматург В. Розов, написавший пьесу по роману И. Гончарова, верно почувство­ вал его чрезвычайную актуальность. А те­ атр поставил спектакль о страшнрй во все времена трагедии рационализма. О том, чем может обернуться для личности «де­ фицит» любви. О комиссии Юнеско «по охране чувств» мечтает героиня художественного фильма «Странная женщина». В защиту любви вы­ ступают и создатели другой известной лен­ ты — «Ирония судьбы, или с легким па­ ром!». Очень мягкая, по тональности, вовсе не настойчиво «стучащаяся» к зрителю, эта работа вызвала симпатии миллионов людей. Сюжет фильма прост, как проста и благо­ родна его идея. Мы следим за похождени­ ями героя, который попадает в новогоднюю ночь в чужую квартиру. И мы видим: схо­ жи между собой городские районы, улицы, дома, жилища; схожи одежда, привычки, мысли, суждения людей. А чувства? — вдруг задаешься вопросом. Думает о женитьбе герой. Хочет выйти замуж героиня. Хотя в душах их нет любви. Их случайная встреча, кажется, возможная лишь под Новый год,— это счастливый прорыв к большому чувст­ ву. А весь фильм воспринимается как про­ тест против «усредненности» в любви. Про­ тив такой чудовищной «усредненности» и песни, звучащие с экрана. Прекрасные пес­ ни М. Таривердиева на стихи самобытных наших поэтов. Исповедь инженера X И подобно тому, как мы можем просле­ дить по многим современным произведе­ ниям возникновение любовного стереотипа, мы можем уже сейчас пронаблюдать и его разложение. Как назвать этот процесс? Может быть, своеобразной защитной реакцией личности, заботой души о самосохранении? Да, стары и вечны истины, в которых при­ ходится сегодня убеждаться современным, влюбленным в «джинсовый стиль» героям. Горько. Обидно им. Кажется, знают они все заранее. Все могут представить, а пото­ му иронично высм'еять. Даже самих себя. Все познали они — и иллюзию дружбы, и арифметику служебного успеха, и «грамма­ тику» того, что называли любовью. Разве могли поверить они в то, что к ним тоже придет «банальное» чувство?.. Вот почему древний, как мир, сокровен­ ный, трудно уловимый процесс зарождения любви — в центре многих книг. Правда, по­ дождем радоваться: все, мол, возвращает­ ся на круги своя... Сначала с удивлением отметим: зарождение любви в эпоху НТР тоже происходит по-особенному. Происхо­ дит болезненно, в бунте личности со сло­ жившимся стереотипом. Вспомню сейчас одно писательское имя. Максуд Ибрагимбеков. Талант его по-насто­ ящему современен. А темы произведений многочисленны, как лики современной жиз­ ни. «Сверхзадача» же писателя, в сущности, одна: исследовать психологию, «причуды» сознания человека эпохи НТР. Герой повести М. Ибрагимбекова «Кто поедет в Трускавец» — типичное дитя НТР. Это подчеркивает сам автор, оставляя сво­ его персонажа без имени. Он такой, «как все», во всяком случае — как многие в том НИИ, где герой работает. Инженер. Двад­ цать шесть лет. Не женат. Однокомнатная квартира... Что еще? Еще — тонкое понима­ ние современного стиля: в одежде, в ин­ терьере жилища, в отношениях на службе и после службы,— словом, в образе жизни. Повесть не случайно написана как монолог героя. М. Ибрагимбеков предлагает читате­ лю своего рода исследование «психологии современного человека» (выражение само­ го героя!). Признавая эту типичность, назовем безы­ мянного героя X. Мы знакомимся с ним в районной поликлинике. К любви X это имеет отношение отдаленное. К его харак­ теру и внутреннему миру — самое Прямое. Чем болен X? Пока только атрофией чувств. Для выдачи больничного листа этого явно недостаточно. Герою же «бюллетень необходим хоть на недельку! Как воздух необходим. Очень моя нервная система в этом отдыхе нуждается,— начинает свою исповедь X.— Если ее не беречь, она ведь