Сибирские огни, 1980, № 2

ОН И ОНА НА ЛИТЕРАТУРНОМ ПЕРЕКРЕСТКЕ 171 И все же: в чем видит Марина Назарен­ ко причины явления, столь ярко олицетво­ ренного в Юльке? Автор называет эту причину: всеобщая распущенность, кото­ рой, кстати, способствует и искусство. «Со­ временный роман да и пьесы предполагают оголенность отношений, словечко «секс» чуть ли не обязательно в рецензиях и ста­ тьях, а уж в разговорах молодежи...». Не правда ли, такая позиция нам знако­ ма? Она существовала всегда. Очень четко и страстно ее выражают старушки во дво­ ре. Хотя сами старушки в молодости, как известно, слышали то же самое... Эту точку зрения нельзя игнорировать, потому что она имеет сторонников. Стоит послушать их, и все можно решить просто. Надо толь­ ко запретить определенные кинофильмы и романы. Написать специальные инструкции для критиков. Еще лучше вновь затруднить процедуру разводов, а может быть, и лик­ видировать те специальные больничные па­ латы, о жизни одной из которых рассказала М. Назаренко. ...Нужно вернуть женщину к ее «изна­ чальному» состоянию — к плите, кастрю­ лям, детям, пеленкам... Такой ответ под­ сказывает нам Вас. Белов. Его рассказы («Воспитание по доктору Споку», «Чок—по- лучок», «Свидания по утрам» и др.) проник­ нуты какой-то странной и вместе с тем оче­ видной неприязнью к современным жен­ щинам. Они курят и даже выпивают, а му­ жей кормят магазинными пельменями; им зачем-то всегда хочется быть красивыми (зачем? — ведь расположением мужа они и без того пользуются), а на воспитание де­ тей нет времени... Авторское раздражение справедливо почувствовали Л. Кузнецова и А. Стреляный, обсуждавшие «с разных то­ чек зрения» рассказы Белова на страницах «Литературного обозрения». Справедливо и то, что грусть писателя «по времени, ког­ да женщина знала свое место и был поря­ док»,— это «грусть сознательная, выношен­ ная, тщательно примеренная к нынешним дням» '. . Читая рассказы Василия Белова, начина­ ешь испытывать приятную жалость ко все­ му мужскому роду, а значит, и к себе. Так и хочется вспомнить знаменитый, полушут- ливый-полусерьезный, призыв, облетевший всю страну: «Берегите мужчин!». Белов — большой художник, нельзя не подпасть под магию таланта, когда знакомишься с его системой художественных доказательств. Увы, магия длится недолго. Она не может не исчезнуть при трезвом взгляде на мир и человека. Так было всегда. В некоторых произведениях Толстого, как известно, со­ держится ложная нравственная установка. Этическую теорию «Крейцеровой сонаты» человечество принять не могло и не смо­ жет. Гений же от этого не становится мень­ ше... Рассказы Белова любопытны еще и тем, что он, как бы заранее все предвидя, спо­ рит со своими оппонентами. Писателю, ви­ димо, надоели упреки критиков, кстати и 1 См.: «Литературное обозрение», 1977, № 5. некстати обвиняющих его в идеализации патриархальной деревни. И не зря автор восклицает вслед за героем, обращающим­ ся к жене: — «Домострой»! Ты хоть читала его, этот «Домострой»? — «Не читала и чи­ тать не хочу».— «А ты знаешь, что «Домо­ строй» проповедует мужскую верность?». Допустим, что Василий Белов прав, допу­ стим, что домостроевские отношения дей­ ствительно несут в себе панацею от всех бед (и даже от супружеской неверности). Забудем, что обратное давно доказало нам искусство... Но рассказы Белова — это все равно мечта о невозможном, это путь, ко­ торый ведет в тупик. Вспомним, какое нын­ че тысячелетье на дворе... Относительность тех или иных истин по­ нимаешь с очевидностью, когда позиции спорящих сталкиваются. Герой Белова ин­ женер Константин Зорин считает: все беды от эмансипации, с которой человечество переборщило. Но, прочитав другие произ­ ведения, читатель сделает противополож­ ный вывод: до полной эмансипации нам еще далеко... Повесть Н. Баранской «Неделя как неде­ ля» в свое время произвела совершенно «оглушительное» действие, как на читатель­ скую публику, так и на критику. Писатель­ ница вгляделась в одну лишь неделю из жизни молодой женщины, сотрудницы НИИ Ольги Воронковой. Н. Баранская сама' под­ черкивает социологический оттенок своего исследования: в институте, где работает ге­ роиня, ученые проводят анкетирование, да­ бы узнать «бюджет времени» семейных женщин. И автор как бы отвечает повестью на эту анкету. Трудный ответ. Печальный круговорот бытия: семья, работа, магази­ ны, дети, «транспортное», урывками, чте­ ние— чтобы «быть в курсе» новинок... И просто некогда, как сказал названием одной из своих книг Л. Жуховицкий, «оста­ новиться, оглянуться»... Повесть Н. Баранской легко подкрепить цифрами. Цифры эти известны сегодня многим — их даже напоминают с эстрады фельетонисты; например, рабочая неделя жены (на службе и дома) более чем на треть продолжительнее рабочей недели мужа. (Здесь, впрочем, обычно делают и одно «компенсирующее» добавление: у женщин, привыкших переносить «перегруз­ ки», продолжительность жизни больше, чем у сильного пола.) Возвращаясь к повести Н. Баранской, можно, однако, заметить парадокс: писа­ тельница показала... счастливую семью. Ге­ роиня находит понимание и сочувствие му­ жа: он берет на себя некоторую часть ее домашних забот. Тем не менее очень труд­ но предсказать заранее, что ждет эту се­ мью в будущем. Когда неделя вырастет в месяц, в год, а год превратится в жизнь. Героиня рассказа Зинаиды Чигаревой «Концерт для скрипки с оркестром» — в сущности та же Ольга Воронкова из пове­ сти Н. Баранской, но только заметно поста­ ревшая. Кажется, мы встретили ее через несколько лет, чтобы поинтересоваться: «Что нового?». Все то же, ответит она: «Все по кругу, по замкнутому кругу, как часовая