Сибирские огни, 1980, № 2

Владимир Шкаликов РАССКАЗЫ Полированный верстак. Иван Титаныч смотрел в толпу напряженно и увидел сынов сразу. Выше их ростом на перроне не было никого. Титаныч прилип к окну и любовался. А Витька с Вовкой тоже быстро нашли его глазами и в радости подняли над толпой дядю Пан- крата, который до этого не был виден между ними. А дядя Панкрат, еще не разобравшись, куда надо смотреть, уже поднял над головой сво­ его любимца, трехлетнего Витькиного Ванюшку. У Титаныча затянуло слезой глаза. Ну, ёлки же палки, ну, до чего хорошо может сложиться у человека жизнь, даже стыдно перед наро­ дом! В двух войнах, на двух флотах —даже не ранило, работа — всему свету на радость, жена — совет да любовь, сыны-погодки — оба канди­ даты наук, внучата —утеха старикам: Вовка свою Машенькой назвал по бабке, а Витькин Иван — ясно, в чью честь... Все бы хорошо, так еще и на курорт выпихнули: давай, батя, отдохни перед пенсией, сил набе­ рись!.. И сквозь счастливые слезы еще краше представился Титанычу его дом в глубине малинника, срубленный своими руками, обставленный самодельной мебелью, на которую коллеги с фабрики —и те приходили поглядеть. Даже, ёлки-палки, старый дядя Панкрат оглядел последнее произведение — резной буфет под самый потолок — и вздохнул: «Все, Ванька, теперь ты сам меня можешь научить, и горжусь я тобой до то­ го, что помру теперь спокойно», А всего милее представился Титанычу сарайчик во дворе. Сам его сколотил, сам зимой там печку топил и сам ругал свой старый верстак, весь побитый-порубленный, свои старые, до самой ручки сточенные же­ лезки-стамески и до сверкания отполированные ладонями фуганки. Всех пускал хозяин в сарайчик и показывал с затаенной гордостью: «А вот этой ржой, вот на этой старой колодине все и смастерилось!» Все ахали, и ему было приятно. Встал вагон, сошла слеза, раздалась толпа, и сыны-титаны, приняв на руки вместе с чемоданом, понесли счастливого отца всем на зависть к Витькиному «Москвичу». Это просто красота —ехать рядом с водителем по родному старин­ ному городу. А водитель не кто-нибудь, а сын-красавец, ученый с пе­ реднего края, но ты ему запросто между прочим говоришь: «А ну, вспомни, товарищ кандидат наук, что было раньше на месте вот этого