Сибирские огни, 1980, № 1

САМОТЛОР 95 Пока трехэтзжная великанша одинока, хотя и пробурила уже не одну скважину и на деле доказала свои преимущества. Ее строили не в заводских цехах, а в мастерских, собственными силами. Основной не­ достаток новой конструкции — тяжеловесность. Лежневки не всегда вы­ держивают почти пятисохтонную махину. Сейчас Рехвиашвили с това­ рищами пытаются поставить трехэтажку на крановую тележку, да так, чтобы буровики без помощи монтажников могли передвигать ее внутри куста. Нажал кнопку и покатил. Если бы к решению этой задачи под­ ключились научно-исследовательские институты и заводы, наверное, де­ ло давно бы сдвинулось с места... Ну, а если все-таки не получится так, как задумано? На этот случай неуемный Василий Виссарионович предложил проект эшелонной буровой. Вместо трех этажей — три блока. Они монтируются на' специальных платформах, выстроенных в ряд как железнодорожный эшелон, кото­ рый передвигается по съемным рельсам. «Не может ходить, пусть пол­ зает»,— сказал как-то шутя Рехвиашвили об эшелонной. Эшелонная давно вычерчена на ватмане, и в целом, и по узлам, ноши один завод пока еще не заинтересовался изобретением, и эшелон­ ную, .как и трехэтажку, придется, видимо, делать кустарным способом, Наполовину вручную, и таким же неэкономным, чрезвычайно замедлен­ ным/путем доводить до кондиции... Вот об этом и говорили весь обратный путь два главных самотлор- ских вышкаря — Бабларьян и Рехвиашвили. Гневались и негодовали, предлагали и мечтали, выискивали пробелы и недоделки и тут же ре­ шали, как избавиться от них да поскорее. — Удержать заданный темп нефтедобычи могут только семивахто­ вые буровые бригады с двумя кустами. Приспело время, как в страду, счет вести на часы. Сделал вовремя — выиграл, запоздал — проиграл. Только из-за простоя скважин мы в прошлом году недобрали по области пять миллионов тонн нефти, да из-за плохого бурения, аварий, затяжек с испытанием потеряли еще почта семь с половиной миллионов. Вот чего стоит наша нерасторопность... Все это Рехвиашвили высказал единым духом. В голосе Василия Виссарионовича и тревога, и гнев, и боль. Когда он умолк, Бабларьян раздумчиво произнес: — Самотлор — отменный пробный камень политической, моральной и хозяйственной зрелости... — Хорошо сказал,—- поддержал Рехвиашвили. Помолчал, размыш­ ляя, скользнул взглядом по серой ленте бетонки. И со вздохом:— Точно сформулировал. Наш Самотлор — пробный камешек, и на нем прежде всего проверяется душа человека. Слабый — не выдержит, сильный —• станет .крепче и лучше... Постой! Что это?.. Впереди, на обочине шоссе, дрались двое парней. Собственно, это была /не драка, а избиение. Кряжистый, широкоплечий парень избивал высокого, тонкого, явно уступающего в силе. Делал он это неспешно, с садистской медлительностью и сладострастием. Жестоким ударом со­ крушив противника, выжидал, наблюдал, пока тот поднимется, даже помогал подняться, и лишь потом снова бил — расчетливо, прицельно и оглушающе. Бабларьян сразу заметил эту особенность поединка и вознегодовалз — Сволочь! Палач какой-то...— И шоферу: — Подбрось газку. Водитель дал протяжный сигнал и до предела прибавил обороты двигателю. Приметив несущийся к ним «газик», широкоплечий снова сбил высокого парня с ног и, дважды свирепо пнув поверженного, за­ семенил по тропке к перелеску. Видимо, сапог плечистого пришелся лежачему по голове, он был без памяти. — Живой хоть? — забеспокоился Рехвиашвили.