Сибирские огни, 1980, № 1

86 КОНСТАНТИН ЛАГУНОВ — Открытым огнем нельзя, это -ясно ,— раздумчиво заговорил Паньков. — Значит, останавливать насос,—-полувопросительно подсказал Патриков. — Я сейчас выключу,— вызвалась Таня. — Я тебе выключу! — с притворной сердитостью воскликнул Пань­ ков.— Я так тебе выключу. Ишь, прыткая. А кто возместит те тысячи тонн, которые гонит насос? Это же почти десять процентов суточной до­ бычи Самотлора. Да вы что? Мыслимо ли такое? Мы остановим, другие остановят, третьи... Мороз-то везде одинаков, и на сколько дней он за­ махнулся— кто знает... Негоже так, Танюша. Не тот выход... — Не тот, конечно,— смущенно согласилась Таня.— А как быть? — По старинке. Кипяточком,— ответил Паньков.— Из ведерка кру­ жечкой... Хлопотно, конечно, зато безопасно и, уверен, безотказно... До полуночи Таня вместе с Людмилой Максимовной поливали ки­ пятком замерзший участок и отогрели, оживили его. И все это время, хотя смена его давно кончилась, Паньков помогал женщинам таскать ведра с кипятком... «Что его заставляет? — думала Таня,— Ну подсказал, посовето­ вал— и отдыхай после смены. Что надо этим людям? Не ради денег, не за славой примчались они сюда... «Наш Самотлор»,— говорит дядя Ваня». Минувшей осенью она, еще практикантка, шла вместе с Паньковым на 38-й куст, чтобы замерить затрубное давление да спустить скребок в 1544-ю скважину. Была она тогда чем-то расстроена, пошла с операто­ ром неохотно, всю дорогу хмурилась. Не думала, что у оператора такая тяжелая работа. Руководство НГДУ не обеспечило машинами операто­ ров, и тем ежедневно приходится в любую непогодь, в грязь и в буран проходить не по одному десятку километров, проверяя исправность кол­ лекторов, трубопроводов, скважин, замеряя давление и делая еще мас­ су неприметного, будничного, но очень нужного, без чего Самотлор не был бы Самотлором и не достиг бы таких удивительных показателей... Как на грех, стал холодный дождичек побрызгивать, расквасил грунт на лежневке, намочил куртки. Неприметно и скоро дождь превратился в мокрый снег, и куртка сразу задубела, стало знобко и неприятно. Таня совсем расстроилась, и когда Паньков, приостанавливаясь, спросил: «Чего там темнеет? Не угляжу что-то...» — она сорвалась и, уже не пря­ ча раздражения, ворчливо ответила: — Мало ли тут грязюки. Кругом болота! Если каждую лужу иссле­ довать... — Не гуди, Танюха! — бесцеремонно отмахнулся Паньков.— Не на­ води шорох без цели. Наше дело дозорное, поглядывай да примечай. Зазевался, проморгал — вот тебе авария, прорыв. А это не только вре­ мя да деньги, а, и нефть. В нашем деле наихудшая беда — с шагу сбить­ ся, приотстать. Тогда и план и обязательства — с рельс. Усеки это и на всю жизнь зарубку сделай, коли хочешь нефтяником стать. Пойдем-ка глянем, что за круговина чернеет. Это ведь прямо по ходу нашей тру­ бы восьмисотки... ' — Да тут и участок-то не наш вовсе,— невесть с чего заупрямничала обиженная нравоучением Таня. — Как ты могла такое вымолвить? — загневался Паньков.— Что значит: «Не наш»? Да тут все наше, мое. Все! И сама-то ты ведь тоже не ничейная, нашенская! Зеленая ты еще, Танюха. Ну ничего... скоро все поймешь. Идем... Пришли и убедились: черное Пятно — нефть, проступающая из земли. — Трубу порвало,— ахнул Паньков,— Бежим на КНС!